— Да, чем я могу вам быть полезен, господин хороший? — Прежде чем я удостоил его взглядом и приготовился прочитать бодрящую лекцию о пользе чтения табличек.
— Вы не могли бы чуть подви-уть вашу машину, вы мне выезд загоро-или.
— Вообще-то это вы мне его загородили, сударь, спер…
И тут знакомые радиопомехи достигли наконец моего мозга. Я высунулся из окна и глянул вверх. И сердце у меня остановилось.
— Конечно, — сказал я. — Минуточку.
Я отчаянно шарил рукой в поисках кнопки, чтобы снова поднять стекла. Но мелкая моторика пропала напрочь.
— Погодите-ка, — сказал Бреде Сперре. — Мы с вами нигде не встречались?
— Вряд ли, — попытался я сказать спокойным, расслабленным басом.
— Вы уверены? Мне кажется, что мы точно где-то виделись!
Черт, неужели он вспомнил четвероюродного брата близнецов Монсенов из судебно-медицинского отделения? Тот был лысый и одет, как бомж. А у этого густые волосы, костюм от Эрменеджильдо Зенья и наглаженная рубашка от Борелли. Но я знал, что нельзя все отрицать чересчур усердно, заставляя Сперре защищаться и тем самым напрягать память. Я глубоко вздохнул. Я устал, сегодня мне нельзя было быть таким усталым. Сегодня я должен выполнить взятые обязательства. Показать, что я по-прежнему достоин своей репутации.
— Кто знает? — сказал я. — Да и я вас вроде где-то видел…
Он поначалу даже смутился от этой контратаки. И улыбнулся чудесной мальчишеской улыбкой, которая так пленяет фото- и тележурналистов.
— Вы, вероятно, видели меня по телевизору. Я там постоянно…
— Точно, именно там вы и меня видели, — сказал я.
— Ааа! — оживился он. — А в какой передаче?
— Может, в той же самой, где были вы. Раз уж вам кажется, что мы встречались. Телевизор ведь окно, хоть и непростое, не все могут через него разглядеть друг друга. С вашей стороны телекамеры это скорее… зеркало, правильно?
Вид у Сперре сделался растерянный.
— Шутка, — сказал я. — Сейчас отъеду. Всего вам доброго!
Я поднял стекло и отвернулся. Ходили слухи, будто Сперре трахает новую жену Одда Г. Дюбвада. И будто раньше он трахал его прежнюю жену. И — будто бы даже — трахал самого Г. Дюбвада.
Выехав с парковки, Сперре остановился, прежде чем повернуть, так что мы две секунды простояли лоб в лоб. Я поймал его взгляд. Это был взгляд обманутого человека, только что сообразившего, что его провели. Я светски кивнул. Он газанул и уехал. А я глянул в боковое зеркало и шепнул:
— Так держать, Роджер.
Я вошел в двери «Альфы», оглушительно гаркнув: «Доброе утро, Ода!», и увидел Фердинанда, вылетающего мне навстречу.
— Ну? — спросил я. — Они уже тут?