Тут что-то стукнуло. Что это?
Следующий звук ни с чем нельзя было спутать. Внезапный взрыв, перешедший в свистящий, жалобный кишечный тон, который вскоре замер. И как точка — блаженный стон.
Вот черт, подумал я.
И был прав. Спустя пару секунд я услышал влажный плеск и ощутил дополнительную тяжесть на моем обращенном кверху лице. На мгновение смерть представилась мне как приемлемая альтернатива — но это скоро прошло. На самом деле парадокс: никогда мне не было меньше смысла жить, чем теперь, и в то же время никогда я не желал этого сильнее. Еще один натужный стон, сейчас будет второй залп. Только бы не попал в отверстие трубки! Я ощутил панику, почувствовал, что воздуха в трубке уже не хватает.
Снова плеск.
Голова у меня кружилась. Бедра уже затекли от скрюченной позы. Я немного распрямился. Чуть выставил лицо над поверхностью. Моргал и моргал. Теперь я смотрел точно в белый волосатый зад Класа Граафа. А на фоне белой кожи отчетливо вырисовывался солидный, н-да, более чем солидный, весьма и весьма внушительный член. И поскольку даже страх смерти не может пересилить в мужчине зависть к чужому пенису, я подумал о Диане. И я понял, там и тогда, что если Клас Грааф не убьет меня, то я сам убью его. Грааф поднялся, свет упал в дырку, и я увидел — что-то не то, чего-то не хватает. Зажмурив глаза, я снова пошел на погружение. Головокружение сделалось нестерпимым. Неужели я умираю от отравления метаном? Наступила тишина. Что, все уже? Я уже сделал вдох через трубку, когда почувствовал, что в ней ничего нет, что я вдыхаю пустоту. Что-то перекрыло мне воздух. Инстинкт победил, я забарахтался. Вверх! Мое лицо поднялось над поверхностью в тот момент, когда наверху что-то стукнуло. Я снова заморгал. Сверху было темно. Тут я услышал тяжелые шаги, звук распахнувшейся двери, топот собачьих лап, и вот дверь снова закрылась. Я выплюнул картонную трубку и понял, что произошло: что-то белое перекрыло ее отверстие, туалетная бумага, которой Грааф подтерся.
Я вылез из септика и, глядя в щели между досок, увидел, что Грааф пустил собаку в лес, а сам пошел в дом. Пес взял курс наверх, к вершине горы. Я следил за ним, пока его не поглотил лес. И в этот миг — наверное, от внезапной легкости, от мелькнувшей надежды на спасение — я разрыдался. Нет, сказал себе я. Никаких надежд. Никаких чувств. Бой продолжается. Анализируй! Давай, Браун! Думай. Начни с простого. Окинь взглядом всю доску. Вот так. Как Грааф тебя нашел? Откуда он, черт его дери, узнал про этот лесной домик? О котором Диана понятия не имеет. У кого он все выспросил? Нет ответа. Ну, нет, и ладно. Мне надо сматываться, и тут у меня два преимущества. Во-первых, начинало смеркаться. Во-вторых, одежда, пропитанная дерьмом, — прекрасный камуфляж. Но головная боль и головокружение сделались сильнее, так что стало невозможно ждать, пока окончательно стемнеет. Скользя, я выбрался на край септика, ноги мои оказались на склоне позади уборной. Присев, я окинул взглядом опушку леса. Отсюда — в амбар, в машину, и сматываться. Ключи ведь в кармане, правильно? Я пошарил по карманам. В левом — несколько купюр, кредитные карточки, моя и Уве, и связка ключей от дома. Правый карман. Со вздохом облегчения я нащупал ключи от машины под мобильником.