— Давай еще. Раньше напьемся — меньше бояться.
В дверь робко постучали.
— Войдите! — Я гаркнул так, что человек в коридоре просто обязан был задуматься, а надо ли ему к нам.
В комнату, чуть пошатываясь, вошла изрядно красивая девушка с легким румянцем первого конвента на лице.
— Извините, у вас сигаретки не найдется?
— Что, нервничаешь? Страшно? У нас для такого случая и коньяк найдется. Серега, плесни девушке! — Калудкин всегда недолюбливал молодых авторов и не упускал случая поиздеваться над ними.
Девушка покраснела и прижалась к двери, готовая в любой момент ретироваться. Нервишки у молодой писательницы были на пределе.
— Извините… Я не хотела вас побеспокоить…
— Да вы не обращайте на него внимания. Это он только с виду такой грозный. А на самом деле он белый и пушистый. — Силюгин улыбнулся всеми своими тридцатью двумя зубами, и я моментально понял, что ночевать мне придется в другом номере.
— Это ты точно подметил, я такой, за ногу твою и об угол. Белый и пушистый. А внутри красный и с кровью. — Калудкин обернулся ко мне. — Ну, пить-то мы сегодня будем или как?
Я достал еще один стакан.
Силюгин тем временем уже стоял возле девушки, приобнимая за плечи, и легонько подталкивал ее к столу. И уж естественно, она слегка сопротивлялась исключительно ради приличия.
Его вообще девушки любят. Высокий, кареглазый, с длинными темными волосами. Лицо всегда каменное, что и не поймешь, бывает, шутит он или серьезно говорит. И не видел я еще ни одной барышни, которая бы не повелась на все это. И этой не устоять.
— Анна. — Я протянул гостье стакан. Имя девушки я разглядел на бэдже, когда она уселась на свободный стул. — Давайте знакомиться. Я — Сергей Равский. Вот этот пьяный наглый оболтус — Вадик Калудкин. А с Димой вы уже, кажется, познакомились.
— А чего тут знакомиться, когда всего один день жить осталось? — опять встрял в разговор Калудкин. — В такой день пить надо. Кстати, а о чем у вас книга?
— О войне людей против эльфов и гномов, — несколько смутившись, ответила Анна.
— За ногу и об угол! За читателей. Не чокаясь! — Он демонстративно поднял стакан высоко над головой, едва не расплескав все его содержимое.
Больше, чем молодых авторов, Калудкин не любил только жареную рыбу и фэнтези.
— Вадим, ну зачем ты так? — Силюгин прекрасно понимал ранимость души начинающего писателя.
Девушка уже готова была расплакаться и уйти. Или вступить в дискуссию, а в итоге обидеться еще больше, расплакаться и уйти. А это не входило в его планы.
— Пардон. Никого не хотел обидеть. Кстати, девушка, вам уже говорили, что у вас красивые ноги?