И сам пошёл следом.
Кандалы, брякнув чугунной цепью, упали на пол.
— Всё, — сказал Вольф. — Уходим.
И протянул Рикки его кольт.
— Так сколько, говоришь, тебе сейчас?..
Вольф усмехнулся:
— Пятьдесят пять.
Рикки присвистнул:
— Так ты тридцать четыре года волок лямку только для того, чтобы сегодня выпустить меня из кладовки?!
Вольф кивнул.
— Чем не смысл жизни? Простой и ясный… — Он взглянул на Кольта и вдруг невольно поморщился.
— Идиотство. Я бы так не смог.
Вольф выглянул за дверь, проверяя улицу.
Макдаф издали заметил, что свет в конторе не горит. Это было странно — Вольф, если оставался там на ночь, всегда держал лампу зажжённой. Но в окнах было темно. Макдаф насторожился, приказал обоим арестованным сесть на деревянный тротуар, рывком расшнуровал кобуру и, стараясь ступать как можно тише, пошёл ко входу в офис.
Если бы не собаки, беглецов, конечно, не догнали бы. Но у Джонсона оказалась наготове отличная свора, с которой он ходил отстреливать койотов, и вышколенные псы; разу взяли свежий след.
Но даже от такой погони беглецы на хороших лошадях могли уйти — если бы не Кольт.
Парень вдруг рванул поводья, повернул коня и погнал его к возвышающемуся неподалёку обрывистому холму, который обозначился по левую руку на фоне светлеющего неба.
— Сейчас мы их сделаем! — крикнул он.
— Куда?! — заорал Вольф.
Он натянул поводья, длинно выругался, секунду поколебался, но затем все-таки поскакал вслед.
Рикки присел за камнем на вершине холма, сбросил куртку справа от себя и принялся один за другим выдавливать на неё боезапас из патронташа, поглядывая поверх укрытия на светлеющую степь.
— Щенок! — Вольф спрыгнул с коня. — Я тебя не за тем от петли спас!..
— А зачем ещё? — удивился Рикки. — Знаешь, дедуля, ты меня начинаешь доставать… Да ладно, плюнь, сейчас мы их пугнём слегка и поедем за моим серебришком… Да не ссы ты так! Завалим парочку, остальные наложат в штаны и побегут домой обтекать. Так всегда бывает.
Вольф вспомнил ограбление в Сокорро. Тогда он отстрелялся из укрытия от двух десятков местных, севших ему на хвост, положив при этом пятерых и не получив ни единой царапины. Его тогда звали Рикки, и он был самым тихим, самым неуловимым, самым везучим молодым негодяем на границе Аризоны и Нью-Мексико.
Он вспомнил ту жизнь. Он вспомнил пьянящую волю, доступных женщин в дешёвых борделях, сумасшедшую, вечную, безжалостную погоню за удачей. Он вспомнил, что доверял тогда только самому себе и всегда был чертовски аккуратен со свидетелями.
И случайными сообщниками.
Вольф успел снять «спрингфилд» с предохранителя, но парень стремительно метнулся в сторону и, совершенно не целясь, выстрелил.