Потом его первое импульсивное желание развестись показалось ему эгоистичным. Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, как жестоко было бы заставить Ливию пройти через все это — публичное унижение, разборки с криками и руганью, не говоря уж о том, что после развода она окажется в худшем материальном положении, чем сейчас. После пятнадцати лет брака она останется на бобах. Лучше вести себя благородно и избавить ее от позора и положения брошенной жены. Его отношения с Виолеттой будут его и только его бременем, и он понесет его как мужчина.
Он просмотрел объявления о съеме квартир в Санта-Терезе и отметил подходящие — чистенькие, с видом на океан. Он будет приезжать к Виолетте при каждой возможности. Он наполнит ее жизнь удовольствиями — красивой одеждой, путешествиями, всем тем, чего она пожелает. Сначала она, возможно, будет сопротивляться: не захочет быть ему обязанной, но теперь, когда «бель-эйр» принадлежит ей, она понимает, что он готов на многое.
Он наполнил ведерко для льда водой и поставил в него цветы, уже обдумывая, что сделает потом. По сравнению с Виолеттой он был неопытен в любовных делах и потому чувствовал себя скованно. На работе он всегда был, фигурально выражаясь, наверху, но здесь оказался в подчиненном положении, позволяя ей делать с собой все, что она захочет. Виолетта была боссом, и он предоставил ей всю власть. Такая перемена давала ему возможность расслабиться, которой у него раньше не было. С Ливией он иногда занимался сексом. У него были физические потребности, но с тем же успехом он мог бы удовлетворить их сам. С Виолеттой же он чувствовал себя как бы заряженным сексуальной энергией и почти терял рассудок, предвкушая свидание.
Как ни странно, он увидел ее в тот день раньше. Вскоре после полудня он поехал в Санта-Марию по банковским делам, которые совершал в конце недели, забыв, что Четвертого июля банк будет закрыт. Припарковался возле отеля «Савой» и, проходя мимо витрины чайной лавки, заглянул внутрь. Там сидела Виолетта со своей маленькой дочерью и Лайзой Меллинкэмп, и было видно, что им весело. Чет улыбнулся тому, какой счастливой она выглядела, возможно, потому, что машина теперь была ее собственной. Он почувствовал искушение постучать по стеклу и помахать ей рукой, но решил, что лучше не стоит. С этого момента на людях он будет вести себя так, словно не знает, кто она такая.
16.20. Она опаздывала, о чем предупредила его заранее. В 16.26 он снова проверил свои часы, испугавшись, не случилось ли с ней чего-нибудь ужасного. Даже если бы она сильно опаздывала, то все равно не могла бы позвонить, потому что не знала, под каким именем он зарегистрировался в мотеле. В том случае, если бы Фоли неожиданно пришел домой, она вряд ли могла бы извиниться и воспользоваться телефоном. Фоли ревновал ее до безумия. Накануне, когда они занимались любовью, она поведала ему кое-что из того, что он делал с ней, а также о его угрозах, если она опять ему изменит. Чет пришел в ужас, но она отмахнулась, как будто это не имело никакого значения. «Но знаешь что, — сказала она, — в следующий раз, когда он устроит скандал, я уйду от него».