М - значит молчание

Это художественный вымысел. Все персонажи, населяющие этот роман, целиком и полностью выдуманы — они являются лишь плодом моего воображения и не имеют реальных прототипов. Все, кому знакомы город Санта-Мария и его окрестности, по прочтении романа не только узнают место его действия, но также заметят, как вольно я обращаюсь с географией. Таких городов, как Сирина-Стейшн, Кромвелл, Баркер, Фримен, Таллис, Арнауд и Сайлес, на самом деле не существует. Некоторые из дорог реальны, но я недавно назначила себя председателем и единственным членом регионального агентства по транспорту графства Санта-Тереза. Я изменила их месторасположения, направления и названия так, как посчитала нужным. Прошу вас не писать мне письма с указанием на ошибки — я сделала это намеренно.

Суббота, 4 июля 1953 года

Когда Лайза Меллинкэмп вспоминает последний день, проведенный с Виолеттой Салливан, перед ее глазами сразу же встает японское шелковое кимоно голубовато-зеленого оттенка, который, как она позднее узнала, называется лазурным. На спине был вышит дракон. Его странная, похожая на собачью, морда и изогнутое тело были лаймово-зеленого и оранжевого цвета. Из пасти дракона вырывалось пламя в виде извивающихся кроваво-красных полос.

Накануне она пришла в дом Салливанов в шесть часов вечера. Виолетта выходила из дома в шесть пятнадцать и, как обычно, была еще не одета и не причесана. Входная дверь была открыта, и, когда Лайза уже собиралась войти, Бэби, трехмесячный шпиц Виолетты темно-коричневого окраса, начала отрывисто тявкать визгливым щенячьим голоском, поставив лапы на дверь-ширму от комаров и продирая в ней когтями тут и там дырки. У нее были крошечные черные глазки и черный нос пуговкой; шерсть на голове была собрана в симпатичный султанчик и завязана розовым бантиком. Щенка подарили Виолетте меньше месяца назад, она безумно привязалась к нему и повсюду таскала с собой в соломенной корзинке. Лайза его не любила и дважды, когда Виолетта оставляла щенка дома, запирала в бельевом шкафу, чтобы не слышать лая. Ее этому научил Фоли, который невзлюбил его еще больше Лайзы.

Лайза постучала, но тут же раздался оглушающий лай.

— Заходи! Я в спальне! — крикнула из глубины дома Виолетта.

Лайза распахнула дверь, оттолкнула ногой щенка и прошла через гостиную в спальню Виолетты и Фоли. Лайза знала, что Фоли часто засыпает на кушетке, когда бывает пьян, что случается с ним теперь почти каждый день, особенно после того, как он ударил Виолетту по губам и она не разговаривала с ним несколько дней. Фоли терпеть не мог, когда она наказывала его молчанием, но в этот раз он чувствовал себя виноватым из-за того, что поднял на нее руку, и поэтому помалкивал. Всем, кто соглашался его выслушать, он говорил, что она сама виновата. Во всем плохом, что случалось с Фоли, был всегда виноват кто-то другой.