— Кто-нибудь из них когда-нибудь бил вас?
Она отрицательно замотала головой.
— Я обычно сидела в своей комнате, пока все не заканчивалось.
— Она когда-нибудь вызывала полицию?
— Два или три раза, насколько я помню, хотя, возможно, и больше.
— Давайте я попробую угадать. Она угрожала подать на него в суд, но в конце концов наступало примирение, а потом все начиналось сначала?
— Думаю, что человек из департамента шерифа занимался ими. Я помню, как он приходил к нам в дом. Помощник шерифа в желтовато-коричневой форме.
— Стараясь убедить ее предпринять какие-то действия?
— Да. И ему, наверное, это почти удалось. Кто-то мне говорил, что она просила арестовать его, но произошло какое-то недоразумение, и судья не подписал ордер.
— Зная об их отношениях, после того, что случилось, представитель департамента шерифа беседовал с вашим отцом, думая, что тот мог быть причастен к ее исчезновению?
— Ну да, но я в это не верю.
— А что, если выяснится, что это все-таки он? Тогда вы потеряете обоих родителей. Сейчас у вас по крайней мере есть отец. Хотите рискнуть?
— Я хочу знать. — На ресницах Дейзи заблестели слезинки. Она приложила ладонь ко рту, чтобы унять дрожание губ. Щеки ее покрылись красными пятнами, словно от внезапного приступа крапивницы.
Должна признать, что ей нелегко было решиться ворошить прошлое. Большинство людей предпочли бы замести «старую пыль» под ковер.
Тэннье достала из джинсов носовой платок и протянула Дейзи. Та вытерла глаза, высморкалась и быстро взяла себя в руки:
— Извините.
— Вы могли заняться этим давным-давно. Почему сейчас?
— Это мучает меня. Пока еще остались люди, которые знали ее, но их разбросало по свету и их становится все меньше. Если я не займусь этим немедленно, то не останется ни одного свидетеля.
— Ваш отец знает о ваших планах?
— Его это не касается. Только меня.
— Тем не менее это может коснуться и его.
— Мне надо использовать этот шанс.
— Зачем?
Она села на руки, подложив их под себя — либо для того, чтобы согреть, либо чтобы унять нервную дрожь.
— Я зациклилась на этом. Только об этом и думаю. Моя мать исчезла, когда мне было семь лет. Она пропала. Я хочу знать почему. Я имею право знать. За что мне это? Это все, чего я хочу. Если она умерла или он ее убил, тут уж ничего не поделаешь. По крайней мере я буду знать, что она меня не бросала. — В глазах Дейзи появились слезы, и она быстро заморгала, стараясь смахнуть их. Трудно смириться с тем, что кому-то было на тебя совершенно наплевать.
— Со мной такое случалось, — ответила я осторожно.
— Это был ключевой момент моей жизни — сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово.