— Да, но вы не несете ответственности за то, что она делала.
— Но я несу ответственность за то, что все это разворошила. Мне следовало оставить все как есть.
Большие настенные часы показывали 22.16. Я встала, не в силах больше выдержать ни одной минуты среди всего этого медицинского хаоса.
— Пойду посмотрю, нельзя ли здесь выпить кофе. Вы не хотите?
— Нет. Мои нервы достаточно крепкие.
Флюоресцентные лампы в коридорах ярко отражались на полу, покрытом блестящей виниловой плиткой. В большинстве отделений, мимо которых я прошла, было темно: административный корпус, кардиология, отделение ЭКГ и ЭЭГ. Я повернула за угол и двинулась дальше по коридору, пока не дошла до главного вестибюля. Вывеска указывала, что кафетерий находится этажом ниже, но когда я дошла до лифта в цокольном этаже, то обнаружила, что там темно, а дверь заперта. Объявление сообщало, что кафетерий работает с семи утра до семи вечера. Я опоздала на несколько часов. Появился уборщик со шваброй и большим ведром. Мы вместе подождали лифт, который остановился на первом этаже.
— Здесь есть где-нибудь автомат?
Он отрицательно покачал головой.
— Если бы был, я бы купил сейчас плитку шоколада.
Двери лифта открылись, и мы вышли. Когда мы оказались на первом этаже, я посмотрела налево и заметила Лайзу Клементс, сидевшую в вестибюле. Она выглядела бледной, а ее джинсы и футболка — мятыми. Я окликнула ее и направилась в ее сторону.
— Что вы здесь делаете? — спросила я.
— Несколько минут назад родилась моя внучка. Я жду, пока ее искупают. Кевин наверху с Марси, и ее родители тоже там. Шесть фунтов и шесть унций. Сказали, что она очень красивая.
— Замечательно! Поздравляю!
— Спасибо. Я здорово переволновалась. А как вы? Я не ожидала увидеть здесь знакомое лицо.
Я в нескольких словах сообщила ей о разбитом носе Фоли, тщательно опуская подробности о том, как его вышвырнули из «Луны».
— Здесь можно выпить чашечку кофе? — спросила она.
— Сейчас нет. Я пробовала. Возможно, мы сумеем найти здесь фонтанчик с питьевой водой, но это все.
Мы посидели с ней в главном вестибюле за неимением лучшего места. Это было маленькое мрачноватое помещение, здесь явно не подумали о больных и их родственниках. В отделении неотложной помощи по крайней мере стояли телевизор и несколько растений в кадках.
— Вы слышали о машине? — спросила я.
— Об этом все говорят. Я не сомневаюсь, что это ее машина.
— Вряд ли другая машина могла быть закопана на том месте, где в последний раз видели машину Виолетты.
Лайза заерзала на стуле.
— Я могу кое в чем сознаться, но только обещайте не кричать на меня.