Как ни странно, он тут же подумал: не отменить ли запланированную поездку в Штаты? – но только на секунду.
– Скорее всего, нет, – согласился он и помолчал, – так когда?
– Предлагай, а я скажу, занята ли я в эти дни.
– В эти выходные я должен лететь в Нью-Йорк.
– Как насчет следующего уик-энда?
– Хорошо, – согласилась она. – В Лондоне?
– Почему бы тебе не прилететь в Рим? – небрежно предложил он.
Ева никогда не была в Риме, а город открывается с самой лучшей стороны, когда его показывает тебе коренной житель.
Его пентхаус на Виале Тринита деи Монти, рядом с площадью Испании, был бесподобен – минималистский и современный, весь из нержавеющей стали и морозного стекла. Полы красного дерева, ванные сплошь каррарский мрамор. Стены во всех комнатах были белыми, но можно было регулировать свет, создавая различные цвета и настроения. За окнами – от пола до потолка – открывался удивительный вид города. Просторный балкон был уставлен высокими терракотовыми горшками. В больших росли лимоны, а в маленьких – розмарин, шалфей и лаванда, наполнявшие теплый воздух благоуханием.
Ева стояла, смотрела на Рим и думала, что подобные апартаменты могут принадлежать человеку, у которого нет не только никаких обязательств, но даже и места для них. Он показывал ей колоннады, дворцы и церкви, пока она не почувствовала головокружения от всего этого великолепия, потом отвез ее из большого города в живописный городок Тиволи, где они устроились на крутом склоне в окружении рощ и ручьев.
– Это так прекрасно, – прошептала она, оглядывая серебристые извилистые стволы оливковых деревьев на окрестных холмах.
Он дотронулся до ее волос.
– Это ты прекрасна, – нежно сказал он и отвез ее обратно в свою квартиру, где весь оставшийся день они медленно и долго занимались любовью.
Вечером они ужинали в ресторане на одной из узеньких мостовых Трастевере, где при свечах отведали простое и вкусное блюдо tonnarelli cacio е рере, запивая его вином гранатового цвета. Подали кофе.
Ева ощутила удивительное расслабление.
– Расскажи мне о своем детстве, – сказала она, откидываясь в кресле. – Где ты родился?
– Я римлянин, – ответил он просто. – Я родился здесь.
– И ты никогда не хотел жить где-нибудь еще?
Он слегка озадаченно на нее взглянул и пожал плечами.
– Почему я должен этого хотеть? Все, что я хочу, здесь.
Она почувствовала, как он любит свою страну, свой город.
– А твоя семья? Где они живут?
– Сестра тоже в Риме. Родители оба умерли.
Ева кинула кусочек сахара в свой "эспрессо".
– Мои тоже, – сказала она, хотя он и не спрашивал.