– Не было телефонных звонков?
Адвокат отрицательно покачал головой.
– Никто не звонил, signore.
– А ты сам звонил ей, как я тебе поручал?
– Я звонил синьорине Питерс четыре раза. Ни разу она не сняла трубку.
Лука тихо выругался. Он повернулся к окну, ясно и трезво прокручивая факты в уме.
Но на этот раз он был сбит с толку.
Это было совсем не то, чего он ожидал. Ее слова протеста он, разумеется, не принял за чистую монету, а ее заявление, что она никогда больше не хочет его видеть, он посчитал просто дерзостью женщины, которая ничего подобного не имеет в виду, а лишь умно разыгрывает перед ним спектакль. Он не был вполне уверен, чего именно она хотела – его денег, его самого или все вместе. Но был убежден, что скоро это выяснится. В действительности же получалось так, что она просто пресекла все дальнейшие контакты.
Он продолжал пристально смотреть отсутствующим взглядом на то, как полуденное солнце освещает великолепные римские крыши, и вдруг его сердце сжалось от страха. Если только… если только не возникло веской причины больше не связываться с ним.
Внутри карманов брюк он впился ногтями себе в ладони.
Что, если… если ей больше не имело смысла этого делать? Что, если беременности уже не было? На секунду Лука ощутил тошноту. Для человека, которого никогда не тошнит, это было неприятным чувством.
– Синьор Карделли?
Лука резко обернулся, с удивлением обнаружив тревогу на лице своего адвоката.
– Вам плохо, синьор? Вас тошнит?
Кровь вновь прилила к лицу Луки. Он покачал головой.
– Нет, друг мой. Совсем не тошнит, – сказал он решительно.
Наступал его черед брать дело в свои руки. Что он должен был сделать еще несколько недель назад.
Ева весело попрощалась с сотрудниками, но, когда она направилась к своей машине с водителем, улыбка исчезла с ее лица. Тяжело было изображать, что ничего не происходит. Она не знала, надолго ли ее хватит. Рано или поздно она собиралась рассказать все редактору Клэр. Лучше было сделать это как можно скорее, пока сама Клэр или кто-нибудь еще не отгадают ее секрет. И не надо быть членом областного отдела по борьбе с преступностью, чтобы догадаться. Дважды этим утром ей приходилось покидать студию, тайком сбегая в туалет, где ее сильно рвало. У зеркала она снова покрывала щеки румянами, надеясь, что выглядит сносно. Она понимала, что будет мало толку от ведущей утреннего шоу, которую постоянно будет рвать. И даже если тошнить ее будет не так часто, то рано или поздно всем станет очевидной ее беременность.