Наступила долгая мертвая тишина.
– Постой, – сказала она после паузы. – Ты действительно так думаешь?
– Я никогда не говорю того, чего не думаю. И поверь мне, что дважды я такие вещи не предлагаю.
Она откинулась на подушки.
– Я просто пытаюсь понять, это правда?
– Правда ли это? – Он провел пальцем вдоль линии ее подбородка. – Я хочу, чтобы ребенок родился в Италии. И я хочу смотреть, как он растет.
По крайней мере, он не врал. Не говорил, что любит ее, что жить без нее не может.
– Полагаешь, этих причин достаточно, чтобы жениться? – спросила она чужим дрожащим голосом.
– Не могу придумать лучших, – просто ответил он. – Какая альтернатива? Чтобы ты растила ребенка здесь и одна? – Он нахмурился. – Или, может быть, не одна. Думай обо мне что хочешь, Ева, но мысль о том, что посторонний мужчина будет воспитывать моего ребенка, вызывает у меня раздражение. Лучше сказать дикую ярость.
Она кивнула. О да, она это видела. Его обуревали чувство собственности и эгоизм, но, по крайней мере, у него хватило мужества признаться в этом. Он не знает, что сложившаяся ситуация никогда не изменится. У нее больше никогда не будет мужчин после него. Кто может сравниться с Лукой Карделли?
Мысль о том, что он не сможет терпеть другого мужчину, наводила на противоположную – сможет ли она терпеть другую женщину? Представить себе, что Лука женится и ей придется присылать ребенка к ним на выходные, каникулы и, еще хуже того, на каждое второе Рождество. Другая женщина станет мачехой ее ребенку. Оказывается, чувство собственности присуще не одному Луке.
Но стоит ли ей терять время и увеличивать пропасть между ними, чтобы в один прекрасный момент вопрос, женится ли он на другой, стал просто вопросом времени?
Она не могла не задуматься о том, что он ей предлагает. Как ни крути, это больше, чем просто замужество. Это новая жизнь в совершенно новой стране.
– Рассматривай это как приключение! – Он словно прочитал ее мысли. – Красивая страна, красивый город. – Его глаза засияли, а голос стал мягким, как бархат. – Я легко смогу влюбить тебя в мой город, Ева.
Она не сомневалась. Он смог влюбить ее в себя, даже не пошевелив пальцем. Но Лука был горячим мужчиной, и существовала еще одна сторона замужества, которую так и не обсудили. Сторона, которая могла все перевернуть с ног на голову, и их жизни тоже.
– Когда ты говоришь, замужество…
Он увидел, как она прикусила губу.
– Опасаешься, что я начну предъявлять свои "права"? – мягко, но с издевкой спросил он.
– Ну, а ты начнешь?
Ответ был тоже не без издевки, и кто знает, как он мог на это отреагировать.