— А что мне оставалось делать — оставить его на пороге, чтобы он барабанил в дверь и всех перебудил? В эти выходные у меня поселилось несколько выгодных постояльцев.
— Отлично. — Кэрри отщипнула кусочек от рисового пирожка в пакете, подсчитав, если в каждом пирожке по тридцать пять калорий, она могла бы съесть огромный сникерс и получить больше удовольствия. — Просто убедись, что он не останется там надолго.
Мэдлин вздохнула:
— Кэрри, я не могу вмешиваться в жизнь людей. Моим постояльцам нужна уединенность.
Это насмешило Кэрри.
— Очень своевременное замечание, не находишь, Мэдлин?.
— Просто я сказала, что…
— Вытащи его оттуда,
— Каким образом я должна сделать это?
— Да не знаю я! Черт, черт, черт! — Кэрри достала баночку с таблетками, потрясла ее, достала одну, положила на язык и проглотила. — И не забудь оставить открытой дверь на кухню, чтобы я смогла видеть ванную комнату.
Мэдлин застонала.
Кэрри закрыла свой телефон. Затем она увидела, как зажегся свет в комнате для новобрачных. Она знала, чье это было окно. Кэрри останавливалась в этой комнате неоднократно, когда ночевать в доме Боланда было не совсем удобно. Так она и познакомилась с Мэдлин. Кэрри была гостем «Черри-Хилл» и во время учебы. Она была гостем там и во время похорон Эйдана Боланда. И годом позже, когда Мэтт присягал при вступлении в должность шерифа полиции. Она была здесь и при открытии клиники, когда она улыбалась для местной газеты так, словно это был счастливейший день в ее жизни.
Этот знаменательный день год назад был безнадежно испорчен тем, что Райли признался, что еще в школе от него забеременела какая-то страхолюдина по имени Кэт Кавано и что где-то там у него есть сын-подросток. И это после бесконечных двенадцати месяцев, за которые она вскружила голову Райли… нет, теперь никто и ничто не встанет на ее пути к счастью.
Кэрри глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она закрыла глаза и позволила пройти сквозь нее потоку позитивной энергии. Она представила свадебный букет из красных роз и падуба. Она вообразила себе миниатюрные скульптуры из мороженого, украшенные омелой, контрастирующие с красной бархатной скатертью. Она почувствовала, как белоснежный атлас ее платья прикасается к коже, видела роскошный белый мех шиншиллы на декольте и талии.
Момент славы наступит через семьдесят четыре дня. Она проплывет к алтарю в самых красивых туфлях, какие видел свет.
— Ну, я задам этой стерве!
Кэрри снова схватила телефон. Сначала она отправила сообщение любимому. Шесть раз. Безрезультатно. Тогда она набрала его номер. Нет ответа. Потом она позвонила оператору и потребовала отправить Райли сообщение о несчастном случае. Ей сообщили, что она будет переключена на доктора в Боудене, который заменяет Райли.