Эйдан запихнул визитку в передний карман джинсов и покачал головой.
— О чем еще ты наврала мне, мама? — Он положил руки на стол, его губы скривились в саркастической улыбке. — Ты иностранка? А может, ты на самом деле мужчина? А твое имя — Кэтрин Тернер — настоящее?
— Ах, да…
— Только не это.
— Кэтрин Кавано. Я взяла фамилию Филлис, и не потому, что она была дальней родственницей, как я говорила тебе, а потому, что я не хотела, чтобы меня нашли. Я хотела защитить тебя.
Эйдан спал с лица.
— Постарайся понять, милый.
— Так мое настоящее имя — Эйдан Кавано?
— Это как ты решишь. Можешь взять фамилию Боланд, как у твоего отца.
Эйдан медленно покачал головой, в глазах появилась печаль.
— О чем ты думала, мама? Неужели надо было врать мне со дня моего рождения? От кого ты хотела защитить меня?
Кэт не хотела плакать. Чего только не пришлось вынести ей за эти годы, однако Эйдан ни разу не видел, чтобы она пала духом. Она уже начинала думать, что напрасно не позволяла ему видеть, как ей приходится бороться с обстоятельствами.
— Ну, что я думала… Я надеялась… Я просто хотела защитить тебя от… — Кэт подавила всхлипывания. — От того, что случилось со мной, черт возьми! От того, кто отказался от меня, от того, кто вышвырнул меня прочь, на улицу, когда я забеременела, а ведь мне было шестнадцать лет!
Эйдан нахмурился.
— Прости меня, если я приняла неправильное решение, но в тот момент я могла поступить только так. Я думала, что поступаю тебе во благо.
Линию рта Эйдана вновь исказила печаль, он поднялся.
— Нет, мама, это не так.
— Отлично. Мы поговорим об этом позднее, когда ты остынешь. — Кэт тоже поднялась со своего места. — Тебе нужны деньги на эту неделю? — Она потянулась к сумочке, однако Эйдан положил руку на ее запястье.
Она взглянула на него. Боль проскальзывала во всех чертах его красивого лица.
— Мне ничего от тебя не нужно, мама, — сказал он мягко. — Ты и так достаточно постаралась.
Эйдан повернулся и, не проронив больше ни слова, ушел прочь.
Кэт последовала за ним и вышла из кафе, чувствуя, что повар на гриле провожает ее взглядом.
Она позвонила Ноле, наблюдая, как Эйдан идет по Истен-авеню. Она едва слышала голос подруги, потому что кругом грохотали грузовики.
— Как все прошло?
— Просто супер! — Кэт повернула обратно, к своему столику, и шум машин сразу затих. Повар на гриле подмигнул ей.
— Что, так плохо?
Кэт вздохнула и повысила голос:
— Если мне повезет, он простит меня в честь своего семидесятилетнего юбилея.
— О, дорогуша… — протянула задумчиво Нола. — Тебе будет только восемьдесят с хвостиком, говорят, что в восемьдесят жизнь только начинается!