— Да. Они там, в тетради подшиты степлером…
— Тетрадь у тебя дома?
— Да…
— Утром тогда заберем… когда будем обыск делать…
— Обыск? Зачем?
— Как зачем? Так положено…
— Да? Ну, ладно…
— Что, все написала?
Иван взял два исписанных Олей листа и стал читать. На них Уткина добросовестно излагала все свои контакты с начальником ГОВД.
— Хорошо, — сказал Иван. — Подписывай…
Оля подписала. Иван положил листы в сейф.
— А сейчас я куда?
— Придется в камеру, — сказал Иван. — До утра… так положено…
— Ваня, а ты меня не обманешь? — Оля смотрела на опера глазами полными слез.
— А я разве кого ни будь в жизни обманул?
— Не знаю… меня вроде никогда не обманывал…
— Ну, вот видишь…
— А меня точно завтра выпустят?
— Завтра…
— Ты мне обещал камеру теплую…
— Обещал, значит, сделаю… и ты вот еще что, — Иван привлек ее к себе и сказал на ухо: — Если к тебе в камеру придет Михаил Иванович, или тебя к нему приведут, слушай, что он будет тебе говорить, и во всем соглашайся. Он будет пытаться уговаривать тебя, что бы ты на него не капнула. Он будет пугать тебя. Он будет пытаться все поставить таким образом, будто он тут хозяин. Но это не так. Хозяин здесь я. Что захочу, то с ним и сделаю. Правда он об этом еще не знает. Да, и еще — ничего пока больше не подписывай! От этого будет зависеть твое будущее! Он тебя так подведет, что ты и понять не успеешь, как восемь лет получишь… в его интересах сейчас побыстрее тебя упрятать, что бы правда не всплыла…
Оля кивнула:
— Понятно…
— Ну, возьми сигареты, и пошли в камеру, устрою тебя в лучшую…
Отведя Уткину в ИВС, Иван вернулся в кабинет с Коляном. Тот был хмур, и сразу заявил, что ничего говорить не будет.
— Что докажете, то мое, а на остальное я не подписываюсь…
— Да зачем ты нам нужен? — урезонил его Иван. — Будем мы по тебе что-то еще доказывать! Нам не тебя надо закрыть, а Уткину. Ты же ничего не вез. Так?
— Ну, так! — кивнул Колян.
— Везла Уткина. Так?
— Вроде…
— Ну, в общем, сейчас напишем протокол, и свободен.
— А что писать?
— Писать мы будем. Ты только подпишешь.
— Ничего я подписывать не буду.
Иван сделал вид, как будто не расслышал слова Коляна.
— Вот, записываю: «Уткина вошла в подъезд… квартира восемь, и у цыган купила героин…» Или как-то по-другому надо? Если хочешь по-другому, на вот, почитай, что она нам про тебя рассказала! Если хочешь взять героин на себя, то так все и оставим… а это лет восемь, а для тебя, рецидивиста, может, и еще больше…
Иван положил на стол перед задержанным протокол допроса Уткиной. Колян долго читал, а потом махнул рукой:
— Вот сука она! Ладно, пишите, как сказали. Я же ничего на самом деле не вез! Врет она про меня все. Себя выгородить хочет. А я на самом деле ничего не вез. Я чист. А можно водки?