— Понимаешь, я должен передать флэшку сам, но, к сожалению, задержаться во Франции до понедельника не могу.
— Почему?
Мило почесал нос, смущенно улыбнулся.
— Вообще-то… Дело в том, что у меня отпуск. Тина уже заказала номер в отеле. Во Флориде. Собрались сходить в «Дисней уорлд». Дать задний ход невозможно — Тина организовала все через Интернет, мы получили большую скидку, и отказ грозит крупными потерями. — В этой части, слава богу, врать не пришлось.
Энджела рассмеялась.
— Только не говори, что боишься жены!
— В отпуске я хочу отдыхать, а не ругаться.
— Слушаю я тебя и не узнаю. Где прежний Мило? Ау? — Она подмигнула. — А почему не послал кого-то вместо себя? Думаю, желающие нашлись бы.
— Послал бы, да некого. Я просидел над этим отчетом целый месяц и не хочу доверять его постороннему.
— И ты вспомнил обо мне.
— Я подумал об Энджеле Йейтс, старом, верном друге.
— Том, надо полагать, не в курсе?
— Ты такая сообразительная.
Она оглянулась, прошлась взглядом по залу.
— Скажешь, что там?
Мило уже собрался изложить предложенную Грейнджером версию: мол, в отчете речь идет о китайских инвестициях в нефтяную отрасль Казахстана, но в последний момент передумал. В данном случае любопытство могло сыграть с Энджелой плохую шутку.
— Так, всякое разное. Азиатская нефть. Тебя ведь не интересует?
— Наверное, нет. — Она помолчала. Кивнула. — Ладно, Мило, договорились. Для тебя я готова на все.
— Ты моя спасительница. — Он поймал за локоть пробегавшего мимо официанта и попросил бутылку «моэта». Потом наклонился к Энджеле. — Дай-ка руку.
Она замялась на мгновение, но сделала, как он просил. Пальцы были длинные, с ухоженными, хоть и не накрашенными ногтями. Нежно, словно любовник, он сжал узкую, сухую ладонь. Глаза у Энджелы чуть-чуть расширились, когда флэшка скользнула в ее руку. Его губы легко, как крылья бабочки, коснулись ее пальцев.
В отеле Мило ожидали два сообщения. Джеймс Эйннер интересовался, все ли прошло по плану. По крайней мере именно так, вероятно, следовало понимать фразу «Деньги уже переведены?». Мило сунул листок в карман. Второе сообщение, от Грейнджера, представляло собой чистый бланк с подписью «Отец». В голове после ланча еще шумело, тем не менее, поднявшись в номер, он плеснул в стакан водки из холодильника. Потом открыл окно и, высунувшись, посмотрел вниз, на забитую машинами улицу Сен-Филипп дю Руль. Прежде чем набрать номер, Мило закурил.
— Да? — ответил сонный голос Тины.
— Дорогая, это я.
— Кто «я»?
— Твой глупыш.
— А, Мило. Ты еще в Париже?
— Да. Что там у вас?
— Не знаю. Мы еще только встаем. А ты… эй, да ты пьян?