— Но именно так ты встретилась со мной! — воскликнул он. — И разве ты можешь положа руку на сердце сказать мне, что никогда не преследовала никого с микрофоном в руках и не требовала, чтобы этот несчастный рассказал тебе то, что тебя на самом деле совершенно не касается?
— Нет, все не так, как ты говоришь. Нет, я просто писала то, что люди… — Она опустила глаза.
— Писала что?
— Что люди имели право знать, — сказала она. — Все! Доволен теперь?
— Нет. Ты делала это с людьми, а сейчас пришел твой черед. Я должен ехать.
Най повернулась и поднялась с постели, но проводок капельницы удерживал ее.
— Если ты поедешь в Лондон без меня, я…
— Что? — сказал Джейс, сердито сдвинув брови.
— Я… — Она вскинула голову. — Когда мы поженимся, я буду напоминать тебе об этом до конца жизни. Я заставлю тебя пожалеть, что ты не взял меня с собой, а оставил одну на растерзание репортеров… что ты своими руками испортил все, что сделал. Я буду…
— Ты победила, — сказал он, прерывая ее. — Где твои вещи?
— Понятия не имею. Посмотри в туалете.
Когда он пошел за ее одеждой, она глубоко вздохнула и отцепила проводок капельницы от руки. Она хотела сказать Джейсу, чтобы он отвернулся, пока она одевается, но передумала и так и стояла перед ним обнаженная, чуть наклонив голову набок и улыбаясь. Он был загипнотизирован, смотрел на нее, вбирая в себя каждый дюйм ее тела.
— Ну как? Одобряешь? — спросила она.
— Най… — медленно начал он, затем пересек комнату, обнял ее и поцеловал в губы. Было приятно знать, что он хочет ее, приятно знать, что он сказал, что любит ее.
— Лондон, — прошептала она, когда его руки заскользили по ее обнаженной спине. — Тони Вайн. — Джейс не мог остановиться и все гладил ее спину, и она знала, что если они не хотят, чтобы это произошло на больничной койке, она должна заставить его прекратить… — Клятва целомудрия, — громче сказала она. — Ты помнишь Ланселота?
Улыбаясь, Джейс оторвался от нее и, повернувшись спиной, дал ей возможность одеться.
— Я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее.
Най просияла:
— Я тоже.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы одеться. Она клялась сжечь всю одежду, если только они выберутся из тоннеля, потому что она была до невозможности грязная, порвана во многих местах и пропахла этим тоннелем…
— Но как мы выберемся отсюда незамеченными? — спросила Най.
— Иди за мной. — Сказав это, он взял ее за руку и повел к дверям. Предусмотрительно проверил, нет ли кого в коридоре. — Мы получили два букета цветов, — сказал он, кивнув на вазы в ее палате.
Она даже не заметила их.