— Понял я, — сухо ответил он. Дасириец и сам предпочел бы кончину в бою, поэтому слова старухи не испугали его. Мудрая одобрительно кивнула.
— Мне нужен план деревни, — заговорил Арэн, видя, что товарищи не покидают его. — Еще солома и масло, все, какое есть.
— Соломы мало, — призадумался эрл.
— Сколько есть. Пригодится все. И пусть натаскают воды. Мы привяжем солому по верху частокола, сверху смочим ее водой и подожжем. Дым закроет нас от стрел, и тогда врагам придется подойти ближе. Нужно щедро полить маслом все, вблизи ворот, пусть жители покинут дома и заберут весь скарб. Огонь и дым собьют людоедов с толку. — И, чуть тише, добавил: — Если ветер будет нам в помощь.
— Будет, — уверила Мудрая…
Арэн, сколько себя помнил, постоянно слышал от отца, что должен непременно стать воином, имя которого будут знать во всех уголках Эрбоса. Все, от мала до велика, должны прославлять славный дом Шаам, который породил героя и дал его людям, как тот светоч, что несет добро и истину. Маленьким, Арэн думал, что отец хочет ему славной доли, радовался и подолгу слушал его рассказы о войнах, через которые прошел Шаам-старший. Тот стал на военную службу еще при императоре Тирпалиасе, деде нынешней наследницы — семилетней императрицы Нинэвель. Тирпалис унаследовал от матери порченную кровь и все годы его правления Дасирийская империя терпела садиста-императора. Смерть Тирпалиаса была скоропалительной и нелепой, как и его жизнь, и на трон сел наследник — чудаковатый Нимлис, великовозрастное дитя. Скрыть, что сын императора глуп ровно настолько, насколько был жесток его отец, не удавалось даже придворным мудрецам, и великая держава стремительно скатилась в пучину беззакония. Власть перекочевала в руки к советникам, большая часть которых давно кормилась с руки таремских магнатов.
Нимлис тоже не задержался на троне. И тогда на императорский престол короновали мальчишку Сатара Третьего — темнокожего, в свою мать, эфратийскую рабыню. К малолетнему императору выписали регента — бойкого, молодого и дерзкого, что западный ветер, Шиалистана, племянника рхельского царя Ракела и единоутробного брата импратора-полудурка Нимлиса.
Полгода назад, то ли волею случая, то ли с легкой руки неразоблаченных заговорщиков, Сатар свалился с лошади и свернул шею.
В тот же день на трон империи спешно посадили сопливую Нинэвель, и регента Шиалистана подвинула ее мать — властная, хитрая и тщеславная Фарилисса, которую за глаза называли Паучихой. Впрочем, предприимчивый Шиалистан не долго отсиживался в немилости: не успели отплакать похоронные колокола по мальчишке Сатару, как фанфары, ликуя, оповестили о помолвке меж Шиалистаном и новоиспеченной императрицей.