– Где вы с ними встречаетесь?
– Мы их нашли на рынке в Сцепре. Послали туда гонца. Переодетого. Не будем же сами торговать в королевском городе. Вот гонец и привел работорговцев к нам. Они покупают по нормальным ценам. Для нас. А продают очень, очень дорого. Большую прибыль получают.
Как Михаил и предполагал, ситуация была одновременно простой и отвратительной. Кочевники крали людей. Это еще ладно, понять можно. А свои же соплеменники-работорговцы, зная о том, что эти рабы – и не рабы вовсе, если говорить в контексте местного законодательства, продавали их на внутренних рынках. Покупатели же, в свою очередь, делали вид, что не понимают, откуда эти рабы берутся. И, вероятно, делали вид, что не верят рассказам пленников о том, что они такие же граждане Ранига, как и все вокруг.
Михаил узнал все, что хотел. Разговор был окончен, и затягивать его особенно не хотелось, да и произносить напутственные речи – тоже.
Он подошел к ишибу, положил одну руку на шею, а другую – на левое плечо. Разряд. Ишиб обмяк. Он даже не понял, что произошло.
Это убийство сильно отяготило душу молодого человека. Одно дело, когда убиваешь кого-то в сражении, а другое – когда человек не оказывает сопротивления, если, конечно, не считать его ишибских защитных приемов. Но молодой человек сам выбрал свою судьбу. Он собирался править. Причем в средневековом мире. Поэтому излишний гуманизм не принесет ему пользы, скорее уж, будет вреден.
– С ними все? – спросил Торк. – Может быть, попробуем напасть на еще один отряд, раз уж так гладко выходит?
– Пока что нет. Пришло время забирать лошадей.
– А где мы их будем держать? – поинтересовался Маэт. – В деревне? Это же опасно.
– Нет, спрячем в лесу. В принципе нам не нужны живые лошади. Нужны лишь шкуры.
– Бедные животные, – вздохнул Торк.
Показалось, что его как будто высеченное из камня лицо слегка дрогнуло. Пожалуй, за все время истребления кочевников партизанскими методами ветеран впервые проявил жалость. И эта жалость была адресована не людям.
– Не переживай, Торк, – утешил его принц. – Одну лошадь мы точно оставим. Самую смирную. Нужно же мне в конце концов научиться ездить на них.
– Эх, – сказал наемник, – если бы ты знал лошадей так, как я, то оставил бы всех. А шкуры можно снять с кого-нибудь другого.
– С кого же?
– С оленей, коров, баранов каких-нибудь…
– С баранов не будем, – попытался отделаться шуткой Михаил, – потому что придется начать с Миэльса, а шкура у него плохая.
После этого они все-таки отвели обреченных животных в лес за деревней и попросили чернобородого отправить туда несколько человек, чтобы снять шкуры и разделать туши.