– Узнать просто. Нужно только понять, кто из них внезапно разбогател. – Шенкер вновь говорил безэмоционально. – Что там дальше в послании?
– Далее еще хуже, – сообщил Гирун. – «Если в течение четырех часов означенные имис, подпадающие под искомое определение, не покинут Парм, то с прискорбием буду вынужден сообщить о грубейшем нарушении законов Ранига его величеству императору Фегрида. Более того, весть об этом разошлю соседним правителям, включая королей Томола и Кманта, пользующихся гостеприимством короля Ранига. С уважением, канцлер уру Лоарн».
– Они нам не угрожают? – спросил Шенкер. – Не собираются применять силу?
– Эх, господин советник, – вздохнул посол. – Они нам именно что угрожают. И лучше бы обещали применить силу.
– Я не совсем понимаю.
– Дело в том, что ты, уважаемый Шенкер, – советник по военным вопросам, – начал объяснять Гирун. – А я в политике уже много лет и вижу, к чему все идет.
– К чему же, господин посол?
– Я не знаю, это король рекомендовал канцлеру или канцлер с казначеем сами до такого додумались, но если вопрос перейдет в область жалоб, то нас просто смешают с грязью. Представят дело так, что его величество Мукант специально посылает во все стороны имис с заданием нарушать законы королевств, пользуясь дипломатической безнаказанностью. Может, еще что-то добавят. Я вижу, чем все закончится. Эти канцлер и казначей, похоже, хитрые бестии. Под стать своему королю.
Гирун действительно ясно понимал, к чему это может привести. Если разговор перешел в область официальных жалоб, то позиции посольства были проигрышные. Он сам на месте канцлера мог бы сделать многое, чтобы еще больше ухудшить ситуацию. Например, кого-то убить и свалить на имис, находящихся незаконно в Парме, что-то разгромить и тоже свалить это на имис… да мало ли что можно придумать!
– Получится, что во всем виноват император? – спросил советник. Было видно, что этот вопрос его волнует. Честь императора прежде всего! Это непреложный закон для имис.
Для Гируна же непреложным законом было хорошее состояние его карьеры. А сейчас вся эта история очень скверно выглядела. Посол подозревал, что в случае чего честь императора будет спасена за счет его, Пелана, головы или головы советника. Шенкера было не жалко, а вот своей карьерой рисковать не хотелось.
– Господин советник, – начал Гирун. – Позволю заметить, что у нас сейчас есть только два выхода. Либо ты объявляешь войну Ранигу от лица империи – либо покидаешь Парм.
– Выходит, мы вернулись к тому, с чего начали, – задумчиво произнес Шенкер.
Гируну очень хотелось знать, будет ли война и какие именно инструкции получил советник от императора. В случае войны ему придется покинуть свой дом в Парме, к которому он так привык. Посол вообще привязался к столице Ранига в ее нынешнем виде. Она стала чище, красивее и, как подозревал Пелан, Нерман отнюдь не закончил ее улучшения.