Михаил тяжело вздохнул.
– Приветствую, далла, – сказал он. – Рад, что строительство не оказало на тебя подавляющего влияния.
– Как можно, твое величество! Я целиком прониклась важностью работы. Это же будет новый, прекрасный дворец, сделанный лично по мудрому заказу твоего величества. Ах как бы я хотела оказать хоть какую-то помощь моему королю! Мне бы хватило мало-мальски завалящей придворной должности. Например места Первой фрейлины ее высочества.
Михаил закашлялся. И не пыль была тому виной. Если канцлер являлся вторым лицом в государстве после короля, то Первая фрейлина была второй дамой после принцессы – будущей королевы.
– Я посмотрю, что можно сделать, – ответил владыка Ранига и Круанта и, не удержавшись от соблазна подшутить над словоохотливой даллой, добавил: – Хотя по этому вопросу ко мне уже обратились с петицией несколько знатных дам. Причем одна из них нравится принцессе.
Шутка удалась на славу. Лицо Улары мгновенно вытянулось, поток слов стих, и король, воспользовавшись паузой, зашагал дальше, размышляя о том, что с толпой придворных надо бы что-то сделать. В отличие от генерала Ферена, который считал дармоедами простых людей, Михаил принимал за них всю придворную рать. Дворяне, не имея возможности никуда приложить свои способности, создавали постоянную массовку во дворце. Из-за безделья они были погружены в интриги, утонченные любовные переживания и прочие вещи, с успехом поглощающие время и не приносящие пользы государству. Король бы с удовольствием разогнал всю эту братию, но, увы, положение обязывало. Монарх не существует без двора. Он даже подумывал о том, чтобы ввести никому не нужные придворные должности с целью хоть как-то организовать толпу бездельников. Например Главный Смотритель Парадных Ворот. Или Распорядитель Королевских Садовых Дорожек. Михаил предполагал, что с помощью подобных нелепых назначений в королевских дворах его мира поддерживались хоть какие-то структура и порядок. По крайней мере, формально многие были при деле и точно знали свое место в табели о рангах.
Не встречая более никаких помех, Михаил проследовал в свои покои, чтобы освежиться после дороги и вызвать к себе канцлера, казначея и главного полицейского для отчета.
Тем было что рассказать, но король слушал вполуха – его беспокоили более серьезные планы, давно уже вынашиваемые им. Ознакомившись с докладом Ксарра, который касался воровства и задержек сроков строительства, владыка Ранига взял слово:
– Господа, прежде у нас не было ни времени, ни возможности для принятия основных государствообразующих решений. Но мы не можем все время ждать каких-то войн. Поэтому медлить уже нельзя.