– Ну, солдат брать не будем пока что… ишибов тоже… а вот Верховного ишиба возьмем. – Маэт оживлялся на глазах. Вдохновение захватило его. – Итак, время патрулирования составило четыре часа. За это время Верховный ишиб может изготовить… возьмем приблизительно… сорок амулетов Террота.
Рьянн издал какой-то стон и схватился за голову.
– Стоимость каждого из них, – безжалостно продолжал Маэт, – составляет, по крайней мере, пятьсот золотых. Итого…
– Тридцать две тысячи шестьсот, – подытожил Торк.
Капитан сделал глубокий вдох, ненадолго задержал дыхание, а потом обратился к королю:
– Твое величество, эта сумма немыслима.
– Почему же? – удивился председатель.
– Потому что она не имеет ничего общего с реальностью.
– С позволения твоего величества, я соглашусь с капитаном, – снова сказал Маэт. – Сумма действительно не имеет ничего общего с реальностью.
– Вот! – обрадовался Рьянн.
– Потому что подсчет еще не завершен, – закончил молодой полковник.
– Не завершен? – На капитана было жалко смотреть.
– Конечно. Мы ведь не учли самого главного – личных затрат его величества, – пояснил Маэт.
– А какие у его величества были личные затраты? – прошептал Рьянн.
– Как какие? А Королевский Прыжок?
– Королевский Прыжок?
– Именно, капитан. Уж не думаешь ли ты, что его величество так прыгает каждый день? – Маэта понесло. – Или ты считаешь, что его величество подобен бродячим артистам и способен что-то делать лишь для потехи публики?!
– Н-нет. – Рьянн был ошарашен.
– Тогда у прыжка его величества должна быть стоимость, соразмерная с его статусом. Скажем, пять тысяч золотых.
– Десять, – вновь скромно поправил король.
– Правильно. Торк, запиши, пятнадцать, – тут же согласился Маэт. – Прибавим к этому еще время вынужденного пребывания его величества на палубе твоего судна. Между прочим, это – большая честь для тебя, капитан. Но время его величества никак не может стоить меньше, чем время Верховного ишиба. Потом еще нужно учесть расходы на обратный путь, стоянку твоего корабля в порту, вот на эту комиссию…
Если Рьянн зашел в этот зал духовно свободным человеком, которому угрожал какой-то пустяк – смертная казнь, то сейчас ощущал себя выброшенной на берег медузой, придавленной грудой долговых обязательств. У него не было, да и не могло быть сумм, о которых шла речь.
Скоро, очень скоро слух о том, во сколько король Нерман оценивает свои имущество и время, разнесется по всему побережью. Это посеет ростки сомнений во многих головах. Среди пиратов тоже встречаются отъявленные скупцы. Те, которые привыкли рисковать жизнью, но сто раз подумают, прежде чем расстаться хоть с одним медяком.