Снова подняв голову и оглядевшись вокруг, Рэй увидел вдалеке слева какой-то прыгающий огонек, который тут же исчез. Рэй не сводил глаз с того места, и огонек появился снова.
Собрав все силы, Рэй крикнул:
— Э-эй! Кто там?!
Ответа не последовало, но, по крайней мере, он не слышал шума мотора, и у него появилась слабая надежда, что его могут услышать. А может, это такой же бакен, только с фонарем вместо колокольчика? Вдалеке, на большом расстоянии от огонька, в сторону Лидо двигалось что-то вроде вапоретто, но докричаться до него было невозможно, словно их разделяли тысячи миль.
— Э-эй! Кто там?! На помощь! Soccorso![5] — крикнул Рэй в сторону огонька и заметил, что тот начал двигаться. Неосвещенный бакен Рэя мотался из стороны в сторону, звеня колокольчиком и предостерегая лодки. Рэй не мог определить, в какую сторону движется огонек — к нему или, наоборот, от него. — Soccorso! — снова крикнул он, почувствовав, что содрал горло.
— Ау-у! — послышался в ответ голос со стороны огонька — это был типичный оклик гондольера. — Э-ге-гей! Кто здесь?
Рэй не знал, как назвать бакен по-итальянски.
— Колокольчик! Sulla campana! Veni, per favore! Пожалуйста, на помощь!
— La campana! — донесся издалека подтверждающий оклик.
Рэй понял, что спасен. Руки его едва не разжались от ужасной усталости. Чтобы не расслабляться, наблюдая за медленным приближением лодки, Рэй опустил голову. На это могло уйти еще минут десять.
— Ау-у! — Этот звук казался таким же естественным, как кошачье мяуканье, как уханье совы или ржание лошади.
Рэй услышал всплеск — быть может, гондольер сильно зачерпнул веслом.
— Сюда! Qua! — позвал Рэй ослабшим хриплым голосом.
— Vengo! Vengo![6] — где-то совсем близко послышался в ответ низкий голос.
Вглядываясь в темноту, Рэй наконец увидел в свете фонаря человека — стоя на корме качающейся лодки, он ловко работал веслом.
— Эй! Что случилось? Вы что, упали за борт?
Слова эти были сказаны на таком диалекте, что Рэй едва разобрал их.
— Меня столкнули. — Рэй уже заранее придумал эту версию — что его в шутку столкнули друзья. Но сейчас у него не было сил говорить. Шевеля онемевшими ногами, он спрыгнул с бакена, и сильные руки итальянца втащили его на борт гондолы. Рэй беспомощно растянулся на ее днище, с удовольствием ощутив под собой долгожданную твердь.
Итальянец склонился над ним, бормоча имена святителей.
— Вас столкнули?! И как долго вы пробыли в воде?
Зубы у Рэя стучали, и почти фальцетом он только и смог выдавить:
— Минут десять… Очень холодно.
— Ах да! Uno momento! — Итальянец ловко перешагнул через Рэя, открыл ящик, расположенный на носу гондолы, и проворно извлек оттуда одеяло и бутылку. — Вот, выпейте. Это коньяк.