Написать Брюсу Мэйну в Нью-Йорк; дать телеграмму родителям (быть может, даже завтра); поехать в Париж и заняться там делами; написать Маку и узнать, как у него идут дела с продажей катера и мебели на Мальорке; а в Париже, в почтовом отделении «Пон Руайяль», его, возможно, ждут новости от Брюса, которому к этому времени, возможно, удалось заполучить помещение на Лексингтон-авеню. Проблема до сих пор заключалась в том, будут ли это здание сносить.
На Дзаттере в газетном киоске он купил «Корьере делла сера» и, сунув ее под мышку, зашагал дальше, намереваясь сесть на катер до Джудекки.
На катере он стоял прислонившись к кабине, укрывавшей его от ветра, и смотрел на приближавшуюся Джудекку. Неужели Коулмэн снова вышел на его след? Или, наоборот, он пытался избежать встречи с частным детективом? Но зачем детективу вслепую искать Коулмэна в Венеции, когда ему известно, в каком отеле тот проживает. Рэй знал, что все это время Коулмэн искал его. И возможно, пистолет остался при нем. Коулмэн вряд ли откажется от своей идеи убить его. Стараясь рассуждать трезво, Рэй понимал, что ему лучше заявить в полицию завтра же и завтра же уехать из Венеции.
Вернувшись, он обнаружил, что синьора Кьярди нет дома, — по крайней мере, пройдя через двор и поднявшись к себе, он никого не заметил. В его комнате все оставалось по-прежнему, только было прибрано. Рэй взглянул на свои книги, на новый чемодан, на виноградную лозу за окном. Часы показывали десять минут седьмого. Завтра утром он пойдет в полицию (даже если на почте на пьяцца Сан-Марко его будет ждать ответ Коулмэна) и будет уже другим человеком — человеком по имени Рэй Гаррет. Имя было чем-то вроде ярлыка, привычное до боли и приевшееся, словно багажная бирка, на которой написано: «В этой коробке двенадцать поллитровых банок», — не одиннадцать, не тринадцать, а именно двенадцать. Он не стал беспокоить Жюстину и просить ее подогреть воду для ванной, а, сняв рубашку, обмылся в холодной воде над каменной раковиной, которую обнаружил в темном алькове этажом ниже. Растеревшись хорошенько грубым полотенцем, он бодро и энергично поднялся по ступенькам к себе в комнату. У него еще оставалось время на покупку сувениров из Венеции, к тому же он хотел подарить что-нибудь Элизабетте.
Около семи он уже шагал по набережной Дзаттере по направлению к «Академии», по мосту перешел через канал, миновал Кампо Морозино, церковь Святого Маурицио, направляясь к Сан-Марко. Для Элизабетты он купил сумочку в довольно дорогом магазине — черную, из добротной кожи, с отделкой из превосходной бежевой лайки. Потом он отправился на Ларго Сан-Себастьяно и позвонил в дверь Элизабетты. Было половина восьмого, и Рэй надеялся, что хозяева не заняты ужином.