Кленси легко мог представить себе этого огромного мужчину, схватившего трубку и возвышавшегося как гора над смятыми простынями огромной кровати, вконец измученного куриным бульоном, таблетками от кашля и беспокойной женой. Он глубоко вздохнул.
— Сэм, как давно вы меня знаете?
— Какое это имеет отношение к делу? — После этого наступила пауза; затем грубый низкий голос продолжал уже мягче. — Ты же знаешь, как давно мы знакомы, Кленси. Уже очень давно. С тех пор как мы были ребятишками и жили по соседству…
— Да, — подумал Кленси, — с тех пор, как мы были ребятишками и когда этот толстый парень приехал из Бруклина …Сэмми Вайс, которому Кленси понравился с первого взгляда, вызвав его восхищение своей интеллигентностью, и который часто оказывался между Кленси и соседскими ребятами, когда те нападали на него… Старые времена, они снова всплыли в памяти Кленси при виде фасада из темно-коричневого камня и звуках низкого голоса капитана Сэма Вайса… Старые времена; мать с ее прекрасным чувством юмора и отец, который был в этом районе мастеров по шитью одежды единственным ирландцем, занимавшимся глаженьем брюк.
Кленси неожиданно зевнул.
— Боже мой, — подумал он, — я засыпаю на ходу.
Грубый голос в телефонной трубке продолжал.
— И тебе прекрасно известно, что если бы не этот паршивец Чалмерс, — и затем без всякой логической связи он добавил, — Вот насколько давно я тебя знаю, — и затем спросил с подозрением, — Ну, так что?
— Мне нужно двадцать четыре часа, Сэм. Так, чтобы Чалмерс не дышал мне в затылок. Можете ли вы дать мне эти сутки?
— Вы расскажете мне об этом, Кленси?
— Пожалуй нет. По крайней мере не сейчас. — Кленси вздохнул. — Может вы дать мне двадцать четыре часа?
— Я попытаюсь.
— Буду вам очень признателен.
Капитан Вайс глубоко вздохнул.
— Хорошо, Кленси. Вы прежде никогда не делали глупостей и насколько я знаю вас, должны быть достаточно веские причины, чтобы так поступать. Я постараюсь удержать собак как можно дольше, но я сейчас болен и сижу дома, и вы понимаете, что ничего не могу гарантировать. И если я даже смогу их удержать, то долго это продлиться не сможет.
— Благодарю вас, капитан.
— Желаю удачи, лейтенант. Я надеюсь, вы знаете, что вам следует делать.
Кленси посмотрел на телефон.
— Да, — сказал он. — Я буду держать вас в курсе.
— Уж, пожалуйста, сделайте это, Кленси. А я постараюсь сделать все, что будет зависеть от меня. — Затем наступила пауза и в его низком голосе прозвучала искренняя любовь. — Удачи, Кленси. — После этого в трубке послышался щелчок.
Кленси положил трубку и повернулся к Капровски. Детектив положил свой сверток на стол и начал разворачивать бумагу, в которую тот был завернут. Кленси посмотрел на него.