Сикорский молчал. Вензляк не знал, поверил ли Верховный и примет ли все это во внимание…
После той беседы Сикорский вызывал Вензляка все реже и поглядывал на него все менее доброжелательно. Однако он помнил о полученной от него информации, когда вновь рассматривал с Миколайчиком, Рачиньским и Сейдой вопрос об эвакуации польской армии из России.
— Сэр Кадоган вчера в разговоре со мной, — сообщил Рачиньский, — подчеркнул, что английское правительство будет весьма удовлетворено таким решением…
Слушая его, Сикорский тут же вспомнил о сообщении Вензляка.
— Я уже знаю об этом, — поспешно прервал он его, — но речь идет не только об армии, а в целом о наших отношениях с Советами.
— Мы имеем дело с явным кризисом этих отношений, — заявил Рачиньский.
— Может, следовало бы с самого начала, — вмешался Сеида, — занимать твердую позицию или…
— И довести их до полного разрыва? — нетерпеливо спросил Сикорский. — Вы уже возражали против договора…
— Ни те, ни другие не доверяют друг другу, — с важным видом произнес Миколайчик.
— До разрыва, — продолжил свою мысль Сикорский, — чтобы среди наших союзников укоренилось мнение, что Польша — это романтический, ищущий приключений Дон Кихот, к которому можно относиться с симпатией и сочувствием, но который не может быть серьезным партнером. Разрыв отношений с Россией привел бы к тому, что мы лишились бы союзников.
— К этому надо подходить реалистически, — сказал Миколайчик. — Надо подумать, на какие уступки мы можем пойти. Я считаю, что нужно в конце концов посмотреть правде в глаза и подумать, какие территориальные уступки могут удовлетворить Советы…
— Об этом не может быть и речи, — прервал его Сикорский.
— Тогда какую же политику вы хотите проводить, пан премьер? — спросил Сеида.
— Политику единства союзников, — коротко ответил тот.
— Я не вижу в этом никакой связи, — заявил Сеида.
— Единства, — повторил Сикорский. — Англичане отвергают территориальные требования Советов. — Сказать-то сказал, но верит ли он сам в это?
— Не очень-то отвергают, — проворчал Рачиньский. — Черчилль заявил, что англо-советский договор обеспечивает Польше независимость, но не полную территориальную целостность.
— Я не согласен с таким заявлением, — проворчал Сикорский.
— Итак, какую же политику? — повторил свой вопрос Сеида.
— Посмотрим. — Сикорский выглядел уставшим. — А тем временем вывезем из России людей, подтвердим наши неотъемлемые права, не покоримся.
— И что дальше? — спросил Миколайчик.
— Если бы армия Андерса осталась на Востоке, она и должна была бы там воевать, — повторил Рачиньский.