— А как сейчас складываются твои отношения с сестрой? Пиа до сих пор с тобой не разговаривает?
Лукас улыбнулся:
— Напротив. Как только Курт сошел со сцены, она общается со мной больше, чем когда-либо.
— Честно говоря, Лукас, я все еще не понимаю, почему ты не мог рассказать ей о причинах своей ненависти к пластической хирургии. Она знала Зуи?
Лукас сжал губы и нахмурился.
— И да, и нет. Ей было около четырнадцати лет, когда Зуи умерла. И мы старались беречь ее, оберегать от стрессовых ситуаций. А когда она связалась с Куртом и захотела прибегнуть к пластической операции, на нее уже невозможно было повлиять — это было частью ее восстания против семьи. И так продолжалось бы еще долго, если бы не тот ужасный случай.
Джейд опустила глаза. Задавая вопрос о сестре Лукаса, она хотела поддержать разговор, но сейчас поняла, что это была не лучшая тема.
— Лукас, еще раз повторю: мне очень жаль, что так случилось. Но я действительно рада, что сейчас у Пиа все хорошо.
— Я знаю, Джейд. — Лукас помолчал, прищурив глаза. — И еще я знаю, какие убедительные слова ты подбирала, беседуя с Олимпией.
— Что ты имеешь в виду?
— Олимпия призналась мне, что ты всеми силами пыталась отговорить ее от операции. Она также рассказала мне, что Делла-Боска отказалась тебя слушать.
Джейд кивнула. Итак, наконец-то он ей поверил.
— Ты приехал, чтобы рассказать мне об этом?
— Почти.
— А что же еще?
Лукас отошел от перил, присел перед Джейд на корточки и взял ее руки в свои.
— Джейд, — его голос стал тих и нежен, — ты выйдешь за меня?
Как приятно прозвучали эти слова из его уст! Лукас и не думал, что отважится произнести их так внезапно, без всякой подготовки, но когда это случилось, он понял, как давно должен был сделать это.
Все вопросы и проблемы, которые он пытался разрешить месяцами, вдруг разрешились сами собой. Все встало на свои места. Главная цель стала ясна.
— Выходи за меня, Джейд, — повторил Лукас еще раз.
Джейд широко раскрыла глаза, и они светились чистым голубым светом.
— Я… я не очень понимаю…
Лукас с досадой тряхнул головой и еще крепче сжал ее руки.
— Боже мой, я нагородил столько ошибок! Наверное, теперь я не имею права умолять тебя стать моей женой после всего того, что ты пережила из-за меня.
— Ты был не единственным, кто ошибался. Нам с тобой обоим досталось. Но сейчас все в порядке. Не переживай, Лукас. Ты не обязан чувствовать за меня ответственность. Я сама о себе позабочусь.
— Так ты что, думаешь, будто я сделал тебе предложение только для того, чтобы исправить то, что натворил?