Сидя в машине, я курил. Солнечные лучи ещё освещали окрестности, окрашивая голые ветки деревьев и белый снег на холодной земле в бледно розовый цвет, постепенно становящийся всё более похожим на алый. Зимой, закаты так же красивы, как и летом. Осенью и весной нет такой красоты.
Сделав последнюю затяжку, я затушил дымящийся окурок о бортик пепельницы, бросил его туда. Не люблю я медицинские учреждения. Пусть даже и роддома… Запах лекарств, энергии боли и постоянное ощущение болезни… Везде… Это не моя сфера.
Вздохнув, я заглушил двигатель и, запахнув дублёнку, покинул тёплый салон внедорожника. Машину я запарковал напротив ворот, чтобы она не попала в объективы камер охраны. Не люблю оставлять излишнего количества следов… Пускай я сам сейчас окажусь на плёнках местной службы безопасности, но номерные знаки там быть не должны.
"Соболевский дом матери и ребёнка", — гласила бронзовая табличка рядом с воротами. Частное заведение с идеальной репутацией. В этих стенах ещё ни разу не было смертельных случаев во время родом. Дети не исчезали отсюда. Да и массовые заболевания новорождённых и рожениц, находящихся тут, никогда не случались.
Впрочем, абы кто тут не рожал — лишь представители региональной и городской власти, финансовая элита и криминальные авторитеты… Не повезло же персоналу…
Однако, судьба акушеров и гинекологов мне была безразлична. Сюда я пришёл с другой целью. Найти и вернуть ребёнка. Младенца.
Вчера вечером Хольда Браун — жена одного из самых богатых и влиятельных людей, приехавшего с запада и ставшего крупнейшим инвестором города — родила тут мальчика. Ночью он пропал. Как и все остальные новорожденные, что находились в этих стенах. Пропажу обнаружили ещё ночью и вызвали полицию, которая ничего не нашла. Как не нашли ничего и сотрудники роддома. Ни медики, ни охрана, не смогли найти никаких следов. Полицейские так же оказались бессильные.
Сейчас группы полицейских рыщут по всем районам, устраивая обыски, управление по борьбе с организованной преступностью ждёт писем с требованием выкупа, бандиты роют землю по своим каналам, а матери исчезнувших детей льют слёзы горя.
На фоне всего этого бардака мне придётся искать пропавшего ребёнка… Повезло так повезло… Как бы под раздачу не попасть…
Владислав, мой коллега и конкурент, ещё ночью позвонил и предупредил об опасности чрезмерной активности в некоторых делах — несмотря на некоторую конкуренцию, отношения с сербом у меня были вполне нормальные, почти что дружеские… Впрочем, если дело касалось работы, то вступал в силу простой закон — "дело бизнеса есть бизнес".
