– Ложишься, дорогая?
Она молча кивнула, не в силах говорить.
Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы пройти от порога до кровати и осторожно лечь подальше от него. А если ночью она нечаянно перекатится на его сторону? Вдруг ей приснится эротический сон? Ей часто снились эротические сны, и всегда с его участием. Вдруг ее тело начнет реагировать на его присутствие? Она часто просыпалась, лежа верхом на подушке, и нижняя половина ее тела извивалась в конвульсиях.
Саманта забралась под одеяло, чувствуя, что все ее нервы обнажены.
– Ты похожа на средневековую невесту, которая ждет, когда на нее набросится деспот-муж.
Она повернулась на бок и увидела кривую усмешку у него на лице.
– Я… не привыкла спать с кем-то в одной постели.
– Я так и понял. По-моему, моя близость не была тебе неприятна.
Она кивнула.
– Да. – Мог бы и не напоминать.
– И тем не менее ты отказывалась спать со мной в одной постели – даже в первую брачную ночь.
– Ты сказал, это долг. Тебе не хотелось спать со мной! – Слезы брызнули у нее из глаз при воспоминании о пережитом унижении.
– Мало ли что скажет мужчина после того, как женщина его отвергла!
– Я тебя не отвергала. – Как только он мог подумать такое! Она отчаянно хотела его. Хочет и сейчас.
– Нет, отвергала.
Она прикусила губу.
– Н-ну… может быть… но я имела в виду совершенно другое, не то, что ты…
– И как прикажешь тебя понимать?
– Я не отвергала тебя, – повторила она и призналась: – Я ревновала и злилась.
– К кому ты ревновала?
– Ты не обращал на меня внимания в самолете и к тому же позволил этой стюардессе увиваться вокруг тебя, а меня прогнал, когда я всего-навсего хотела подождать, пока ты выйдешь из машины.
Джо глубоко вздохнул.
– Я думал, ты ничего не заметила. Я думал, тебе все равно. Я нарочно уделял ей внимание, чтобы заставить тебя ревновать. После я чувствовал себя полным дураком и потому накинулся на тебя.
Неужели он говорит правду? Тогда, несколько дней назад, он не пытался вызвать ревность у Лолы, а у нее, у своей жены, попытался…
– Так что я тебя не отвергала, – повторила Саманта более пылко.
– Милая моя, запомни: любой отказ для мужчины очень много значит. Разве ты не знала?
– Нет. – Она вздохнула. Трудно поверить, что он не понимает, насколько ее влечет к нему. Но и ей было не понять, как сильно она его, оказывается, обидела. – Мне очень жаль.
– Правда жаль, родная?
Сердце у нее таяло всякий раз, как он называл ее так. Саманта ни разу не слышала, чтобы он обращался так к Лоле или к кому-то еще.
– Да, – ответила она почти неслышно.
– Так докажи это!
Саманта не двигалась. Ей трудно было поверить в то, что она только что услышала. Доказать? Но как?