— Мсье, — громко заговорила она, отвлекая на себя внимание. — Я удивлена, видя вас союзником этого человека. Известие о вашем предательстве погубит вас.
— Придержи язык, — приказал Констант.
— Разве вам безразлична ваша сестра? — с вызовом продолжала Леони, — и ваша семья, что вы так бесчестите их?
Денарно похлопал себя по карману.
— Деньги говорят громче и дольше.
— Довольно, Денарно!
Леони оглянулась на Константа и впервые заметила, как трясется у него голова, словно он с трудом контролирует свои движения.
А потом она увидела, как дернулась ступня Анатоля.
Он жив? Возможно ли? Облегчение вскипело в ней, тут же сменившись ужасом. Если он еще жив, то останется в живых, только пока Констант считает его мертвым.
Спустилась ночь. Фонарь доктора разбился, но остальные заливали землю неровными лужицами желтого света. Леони заставила себя сделать шаг к человеку, которого едва не полюбила.
— Стоит ли, мсье? Погубить свою душу — и ради чего? Ревности? Мести? Уж конечно, не ради чести. — Она сделала еще один шаг, на этот раз чуть в сторону, чтобы прикрыть Паскаля. — Дайте мне позаботиться о брате. Об Изольде.
Теперь она стояла достаточно близко, чтобы различить презрение в глазах Константа. И не могла поверить, что когда-то его лицо казалось ей утонченным и благородным. Он выглядел явным мерзавцем: жестокий изгиб губ и зрачки как булавочные головки в злобных глазах. Он внушал отвращение.
— Вы, кажется, не в том положении, чтобы командовать, мадемуазель Верньер. — Он повернул голову туда, где лежала завернутая в свой плащ Изольда. — И та шлюха. Покончить с ней одним выстрелом было слишком великодушно. Я хотел, чтоб она страдала так же, как заставила страдать меня.
Леони, не дрогнув, встретила взгляд его голубых глаз.
— Теперь она уже там, где вы ее не достанете, — без запинки солгала она.
— Простите, мадемуазель Верньер, если я не поверю вам на слово. Кроме того, на ваших щеках ни слезинки… — Он оглянулся на тело Габиньо. — У вас крепкие нервы, но мне не верится, что вы столь жестокосердны.
Он помедлил, как бы собираясь нанести смертельный удар. Все тело Леони напряглось в ожидании выстрела, который наверняка убьет ее. Она понимала, что Паскаль вот-вот перейдет к действию. Огромным усилием воли ей удалось не смотреть в его сторону.
— Действительно, — заметил Констант, — характером вы весьма напоминаете мне вашу матушку.
Все замерло, словно его слова остановили дыхание жизни. Белые холодные облака на темном небе, дрожь ветра в голых ветвях буков, шорох молодого можжевельника. Наконец Леони сумела заговорить.