Пришлось мсье Бальярду приглашать офицеров занять кресла и усаживать ее в уголок кушетки, где она и замерла, будто в полусне. Бальярд остался стоять, глядя на нее.
Торон перечислил последовательность событий, происходивших, как они установили, в ночь после убийства ее матери, 20 сентября: как было обнаружено тело, как шаг за шагом следствие привело их в Каркассон, а оттуда — в Ренн-ле-Бен.
До Леони слова доносились словно издалека. Они не проникали в сознание. Пусть даже Торон вел речь о ее матери — смерть Анатоля окружила ее сердце стеной, не пропускавшей никаких чувств. Еще будет время погоревать о Маргарите. И о достойном и добром докторе. Сейчас один только Анатоль и данное брату обещание позаботиться о его жене и ребенке занимали ее ум.
— Итак, — заключил Торон, — консьерж признался, что ему заплатили за перехват корреспонденции. Служанка Дебюсси подтвердила, что она видела человека, болтавшегося по улице Берлин в день… происшествия. — Торон помолчал. — По правде сказать, если бы не письмо, отправленное вашим братом матери, мы бы и сейчас не знали, где вас искать.
— Того человека опознали, Торон? — вмешался Бальярд.
— У нас есть только его описание. Неприглядный тип. Раздраженная красная кожа, совсем или почти лысый, на голове язвы.
Леони вскинулась. Три пары глаз уставились на нее.
— Вы знаете такого, мадемуазель Верньер? — спросил Торон.
Вот он приставляет дуло к виску доктора Габиньо и спускает курок. Брызги крови и осколки костей падают на лесную подстилку.
Она глубоко вздохнула:
— Это слуга Виктора Константа.
Торон снова переглянулся с Бушу.
— Графа де Турмалин?
— Прошу прощения?
— Это один и тот же человек: Констант, Турмалин. Он пользуется тем или иным именем в зависимости от обстоятельств или общества, в котором вращается.
— Он дал мне визитную карточку, — невыразительно проговорила Леони. — Виктор Констант.
Рука Одрика Бальярда ободряюще сжала ее плечо.
— Граф де Турмалин входит в число подозреваемых в этом деле, Торон? — спросил он.
Инспектор помялся, однако, решив, по-видимому, что нет смысла скрывать, кивнул.
— И он тоже, как мы установили, отправился из Парижа в Миди через несколько дней после покойного мсье Верньера.
Леони его не слышала. Она вспоминала, как дрогнуло ее сердце, когда Виктор Констант взял ее под руку. Как она берегла его карточку, таясь от Анатоля. Как допускала его в свои дневные грезы и ночные сновидения.
Она привела его к ним. Из-за нее погиб Анатоль.
— Леони, — тихо спросил Бальярд, — Констант — тот самый человек, от которого спасалась мадама Верньер? С которым дрался на дуэли сеньер Анатоль?