Основные моменты истории были известны Леони от Анатоля. Отец Маргариты, Ги Ласкомб, женился совсем молодым и слишком поспешно. Когда его молодая жена через шесть месяцев умерла в родах, дав жизнь Жюлю, Ласкомб сразу передал сына под надзор гувернанток, затем сменявших друг друга учителей, а сам вернулся в Париж. Он оплатил образование сына и поддерживал фамильное имение под Ренн-ле-Бен, а когда Жюль достиг совершеннолетия, обеспечил ему приличное годовое содержание, но ни в чем больше не обращал на сына внимания.
Вторично дедушка Ласкомб женился уже на склоне лет, хотя и продолжал вести столь же рассеянное существование. Он отправил хрупкую молодую жену и малютку дочь жить в Домейн-де-ла-Кад с Жюлем и навещал их только под настроение. Леони, видя, какая боль появлялась на лице Маргариты, когда речь заходила о ее детстве, догадывалась, что мать ее не была там счастлива.
Дедушка Ласкомб и его жена погибли одновременно, когда однажды ночью перевернулась их карета. По оглашении завещания выяснилось, что Ги оставил все имение Жюлю, а дочери — ни единого су. Маргарита немедленно сбежала на север, в Париж, где в феврале 1856 года познакомилась с радикалом-идеалистом Лео Верньером и вышла за него замуж. Поскольку Жюль был сторонником старого режима, после этого ни о каких контактах между сводными братом и сестрой не могло быть и речи.
Леони вздохнула.
— Ну а теперь зачем она тебе пишет?
Маргарита смотрела на письмо, словно никак не могла поверить написанному.
— Она приглашает тебя, Леони, нанести ей визит. Недели на четыре, представь себе.
— Что? — взвизгнула Леони, чуть не выхватывая листок из пальцев Маргариты. — Когда?
— Дорогая, прошу тебя!
Леони не обратила внимания на упрек матери.
— А тетя Изольда не объясняет, с какой стати приглашает меня именно сейчас?
Анатоль закурил сигарету.
— Возможно, она хочет исполнить долг перед родственниками, которым пренебрегал ее покойный муж?
— Возможно, — согласилась Маргарита, — хотя ничто в ее письме не наводит на такую мысль.
Анатоль засмеялся.
— Мысль не из тех, которые доверяют бумаге.
Леони скрестила руки.
— Ну, смешно даже подумать, что я приму приглашение от тетушки, которой никогда в жизни не видела, да еще так надолго. В самом деле, — воинственно добавила она, — не могу представить ничего хуже, как похоронить себя в деревне и толковать там о старине с какой-то старой дамой.
— О нет, Изольда довольно молода, — возразила Маргарита. — Она была намного младше Жюля, так что ей, мне кажется, немного за тридцать.
На минуту над столом повисло молчание.