— Как известно многим из вас, — продолжал менеджер, — мисс Мартин — автор нашумевшей биографии французского композитора Клода Дебюсси, вышедшей в прошлом году и вызвавшей фурор в книжных обозрениях. Однако вам, возможно, неизвестно…
Марк был ее давним другом, и Мередит с ужасом предчувствовала, что он собирается начать издалека и познакомить публику с историей ее жизни начиная с начальной школы и до университета, прежде чем перейти собственно к книге.
Она отпустила мысли на свободу, бродить привычными путями. Она вспоминала все, что привело ее к этой минуте. Три года исследований, поисков свидетельств, проверок и перепроверок, усилий сложить воедино обрывки истории Леони и в то же время успеть закончить и сдать в срок биографию Дебюсси.
Мередит так и не узнала, побывала ли в Ренн-ле-Бен Лилли Дебюсси, зато две истории восхитительным образом сплетались еще раньше. Она обнаружила, что Верньеры и Дебюсси были соседями по дому на улице Берлин в Париже. А посетив могилу Дебюсси на кладбище Пасси в Шестнадцатом округе, где были похоронены и Мане, и Моризо, и Форе, и Андре Месаж, она нашла приютившуюся в углу кладбища, под деревьями, могилу Маргариты Верньер.
На следующий год, вернувшись в Париж с Холом, Мередит принесла цветы на ее могилу.
Весной 2008-го, едва сдав биографию, Мередит целиком сосредоточилась на Домейн-де-ла-Кад и на том, как ее предки попали из Франции в Америку.
Она начала с Леони. Чем больше Мередит читала о Ренн-ле-Бен и о догадках, окружавших аббата Соньера и Ренн-ле-Шато, тем больше убеждалась, что Хол был прав, считая все это дымовой завесой для прикрытия случившегося в Домейн-де-ла-Кад. Она склонялась к мысли, что три тела, обнаруженные в пятидесятых годах в саду Соньера в Ренн-ле-Шато, связаны с событиями 31 октября 1897 года.
Мередит подозревала, что одно из тел принадлежало Виктору Константу — человеку, убившему Анатоля и Маргариту Верньер. Документы доказывали, что Констант бежал в Испанию и там лечился в нескольких клиниках от сифилиса на третьей стадии, но что в 1897 году он вернулся во Францию. Вторым мог оказаться его слуга, которого заметили в толпе, громившей дом. Его тела так и не нашли. Объяснить третий труп оказалось труднее: скрюченный хребет, ненормально длинные руки и ноги, а рост не более четырех футов.
Еще одно событие привлекло внимание Мередит — убийство кюре Антуана Гелиса из Кустоссы в ту же октябрьскую ночь 1897 года.
Гелис жил отшельником. Внешне его смерть никак не связывалась с событиями в Домейн-де-ла-Кад, за исключением совпадения дат. Его ударили сначала его собственными каминными щипцами, потом топором, хранившимся в доме священника за каминной решеткой. «Курьер Од» сообщал, что он получил четырнадцать травм головы и множественные повреждения черепа.