Из-за своей болезни он больше всех страдал от жажды. С вечера он припас большое количество воды, но уже к полудню у него не осталось ни капли. Не зная, что делать, он вонзил лопату в землю, извлек снизу холодной, чуть сырой земли и положил себе в рот. На несколько секунд земля немного охладила ему рот, но вскоре он почувствовал, что она стала горячей, и выплюнул ее.
Кэтэлиной начал стонать. Стонал он, как стонал солдат Раду Варлом, которому мина разорвала живот.
Первым его стоны услышал Кондруц, окоп которого был ближайшим к нему.
— Тебе плохо, Ликсандру?
— От жажды, Стан… не могу больше… Вот-вот помру… Дай мне хоть капельку воды, браток.
— У меня самого не осталось ни капли. Ей-богу, ни одной капли!
Солдат Кэтэлиной глубоко вздохнул и перестал стонать. Закрыл глаза, голова его мотнулась в сторону. Он ударился виском о стенку окопа, но даже не почувствовал удара. Губы начали безотчетно шептать:
— Воды!.. Воды!.. Воды!..
Говорил он едва слышно, кричать у него уже не было сил. Жажда стала еще нестерпимее и жгла как огнем все внутренности. Дыхание обжигало губы. На несколько мгновений он потерял сознание. Очнувшись, с трудом поднялся на ноги, глядя куда-то вдаль, где переливался, словно тончайшее кружево, раскаленный воздух.
И вдруг ноздри его ощутили дыхание Молдовы, принесенное слабым дуновением ветерка. Приятная расслабляющая прохлада начала медленно обволакивать его. Воздух был накален до предела, но он уже не чувствовал этого. Ему виделось другое: там, вдали, поперек равнины тянется ряд плакучих ив, среди которых вьется серебристая лента. У него заколотилось сердце. Нет, он не ошибся. Многоводная река медленно несла свои воды к востоку. Это была, без сомнения, большая река, иначе до него не донесся бы этот приятный запах ила и рыбы.
«Господи, так это Дунай! Как это я не узнал его!»
Там, справа, был остров Щербана, куда он в детство ходил собирать дань с неводов. Слева, чуть подальше, — село. Если бы не мешали ивы, он увидел бы и улицу, которая, поворачивая за церковью, вела к его дому.
«Воды!»
Пить хотелось нестерпимо. Вот сейчас, сейчас утолит он свою жажду. Он напьется вдоволь. Вкусна дунайская вода, особенно когда тебе хочется пить. Потом он переплывет реку, держа узелок с одеждой над головой, и самое большее через полчаса будет дома. Как-то обрадуются Иоанна, ребятишки!..
Удивительно только, как это он оказался здесь, на другом берегу? Сейчас, однако, некогда терзать свою голову подобными вопросами. Сейчас прежде всего надо утолить жажду, а потом он побежит обнять жену, детей. Как он соскучился по ним!