«Что мог знать мой отец?»
Судя по обстановке этой комнаты, единственную радость ему доставляла охота. И те земные удовольствия, с которыми охота была связана.
Да, вот что знает охотник. Охотник знает землю. Охотник бродит по земле, и даже если он не охотится именно в этот день, он обращает на все внимание, запоминает, отмечает детали, которые могут когда-нибудь ему пригодиться.
Вот что отец должен был знать: дикое безлюдье арканзасских гор. Знать лучше, чем любой другой человек до него или после.
Это было единственным местом, где он когда-либо бывал по-настоящему счастлив.
Оуни очень волновался. Неподалеку кипела суматоха. Ночную тьму прорезали лучи прожекторов и пульсирующие вспышки красных мигалок, полицейские приезжали, останавливали машины и высылали в лес поисковые группы с собаками для охоты на него. Но озеро было абсолютно спокойным. Оно лежало в темноте, отражая, словно лист зеркального стекла, бесчисленные световые пятна, мятущиеся на берегу.
— Не волнуйся, — сказал Джонни. — Все будет точно так же, как в прошлый раз. И пройдет без помех.
— Я волнуюсь не из-за озера, — ответил Оуни. — Я волнуюсь из-за леса. Неужели ты до сих пор все помнишь? Это было так сложно. Да еще и ночью.
— У меня фотографическая память, — успокоил его Джонни. — Определенные веши я не забываю никогда, это все равно что положить их в банк. — Он улыбнулся, излучая обаяние. Все козыри были у него на руках, и он знал это. — А потом поговорим о деньгах.
— Их будет достаточно, можешь мне поверить, — с величайшей искренностью произнес Оуни.
— В этом вся проблема. Я не верю тебе. Сколько бы я ни попросил, ты начнешь плакать и пытаться сбить цену. Но я знаю, что у тебя есть несколько миллионов.
— Нет у меня миллионов, — возразил Оуни. — Это все долбаные сказки.
— О, я кое-что подсчитал, — сказал Джонни. — Сделал одну прикидку. Очень хорошую прикидку. В конце концов, мы же спасаем твою жизнь. Так что, мне кажется, я должен забрать у тебя все, потому что я ведь и спасаю все.
— Это побег или похищение?
— Ну, если честно, то серединка на половинку, — признался Джонни. — Мы не оставим тебя ни с чем.
— Конечно, ты этого не сделаешь, — сказал Оуни. — Ты же захочешь, чтобы я оставался твоим другом, когда все это в конце концов закончится. Ведь я все равно вернусь, ты это прекрасно знаешь. Я Оуни Мэддокс. Я держал «Коттон-клуб». Я держал Хот-Спрингс. Это всего лишь небольшой срыв. Я не ухожу ни в какую долбаную отставку. Я снова выйду на самую верхушку в рэкете, и скоро, вот увидишь.
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился Джонни.