Ричард тоже строил свои планы. Он решил обосноваться в Швейцарии, но был занят организацией выставки своих картин, которая должна была состояться в Лондоне в середине марта. Там были и несколько портретов, в том числе Петы, а также швейцарские и норфолкские пейзажи.
— Но ты ведь не продашь портрет Петы? — допытывалась Селия. Она вздохнула с облегчением, когда Ричард покачал головой.
— Я должен пометить его табличкой «Не продается». Но, думаю, укажу на нем цену — просто для развлечения. Хотя это одна из лучших моих работ, никто не захочет заплатить столько, сколько я запрошу. Так что я ничем не рискую. Думаю, однако, что это может развеселить маленькую Пету, когда она посетит выставку и увидит, как высоко я ценю ее портрет. Она очень боялась, по, рисуя ее, я попусту трачу время!
Выставка должна была открыться четырнадцатого марта, и Ричард, которому Селия строго-настрого запретила переутомляться, покинул Швейцарию неделей раньше, чтобы позаботиться о необходимых мелочах. Поскольку Луи взял отпуск, он и Селия решили провести его в Лондоне. Тогда они смогли бы путешествовать с Петой и не только посетить выставку, но и показать все достопримечательности Мэтью и Жану.
— Они никогда раньше не были в Англии. Им давно пора увидеть Тауэр, и Букингемский дворец, и зоопарк, и… о, все остальные места, куда стремятся попасть туристы! — заявила Селия. — Жаль, что мы не можем убедить тебя поездить с нами! Я уверена, ты не знаешь о Лондоне и половины того, что тебе следовало знать!
Пета с улыбкой покачала головой:
— Я должна поехать домой. Помни, меня там не было больше пяти месяцев.
— Твой опекун все еще в Грейлингсе?
— Да. Но он скоро уедет. Книга практически закончена, осталась часть главы.
Пета знала обо всем из писем Энн. Та писала часто, но, хотя в одном из писем упомянула, что видела статью о свадьбе Лориол, она никогда не сообщала о Николасе или о Майке. Хотя Холли сообщила, что их семья переезжает в Хэйз, в Кент, поближе к Лондону. Очевидно, родственник, которому принадлежал Сидер-Лодж, внезапно умер, завещав свою собственность Маргарет Мэндевилл. Так что теперь не было никаких финансовых препятствий.
— Ну, ты должна посетить выставку отца, прежде чем поедешь домой, — заметила Селия. — Он не простит, если ты откажешься.
— Мне бы и в голову не пришло пропустить такое событие. Может, я остановлюсь на одну ночь в Лондоне с вами, а в Норфолк поеду на следующий день.
— Хорошая мысль, — согласилась Селия.
Пета почувствовала искреннее сожаление, прощаясь со Швейцарией. Это чувство усилилось, когда после короткого, но тряского полета они прибыли в Лондон холодным и безрадостным зимним днем. Город показался девушке чрезмерно серым, тусклым и грязным после безукоризненной чистоты швейцарских городов. Страшно захотелось сразу уехать домой. Но Пета ни за что на свете не хотела обижать Ричарда.