— Лориол рассказала, что Майк учит ее плавать под парусами.
Пета уставилась на него, удивленная переменой разговора.
— Да. — Врожденное чувство справедливости заставило ее добавить: — Майк говорит, что у нее хорошо получается.
Николас нахмурился.
— Не сомневаюсь. Но… — Девушке показалось, что он подыскивает правильные слова. Потом Николас пожал плечами: — Попрощайся за меня с профессором, хорошо? До свидания, Пета.
Наблюдая за уходящим Николасом, Пета раздумывала, где и когда он попрощался с Лориол… и что он собирался сказать несколько секунд назад. Наверное, это касалось Лориол. Пета нахмурилась. Николас ревнует? Только не к Майку! Это глупо!
Лориол после отъезда Николаса не грустила. Погода стояла хорошая, а поскольку вечера у нее полностью освободились, большую их часть она проводила на реке с Майком. Тот сначала пригласил Пету составить им компанию, но, объясняя, что должна ездить в больницу, она почувствовала, что он втайне доволен. Естественно, сердито сказала себе девушка, — третий лишний. Майк сам говорил до приезда Лориол, что они могут общаться вдвоем, а не втроем. Только Пета не ожидала, что она сама окажется лишней! Девушка не винила Майка в том, что он увлекся золотоволосой Лориол, но ее обидело, что о ней совсем забыли. Доброжелательная и справедливая по натуре, она не могла понять непостоянства лучшего друга… ведь Майк не нужен заезжей красотке, она просто использует его! Когда вернется Николас… возможно, настанет черед Майка познать обиду и разочарование.
У нее есть дело поважнее, чем страдать от предательства друга. У нее есть тот, кому она нужна и кто с нетерпением ее ждет, — Ричард Мэйн. Пета каждый вечер приезжала к художнику в больницу — единственная посетительница, которую когда-либо впускали в маленькую белую комнатку, где он медленно выздоравливал после сердечного приступа.
Девушка очень сочувствовала одинокому пожилому человеку. Но теперь, когда Пета знала, что у него есть дочь, ее занимал один и тот же вопрос: почему Ричард никогда не говорил о ней? Зачем вычеркнул из своей жизни и, даже когда серьезно заболел, не захотел ее видеть?
Пета хотела знать ответ. Не из любопытства. Она не сомневалась, что это — причина депрессии художника. Прямо спросить о Селии или вывести Ричарда на откровенный разговор у нее не хватит мужества. Ведь зачем с вопросами навязываться, если человек не хочет об этом говорить…
Все же наступил вечер, когда она дала понять Ричарду, что знает о Селии. Он говорил гораздо оживленнее, чем обычно, о своем любимом виде спорта — лыжах.