Разумеется, если не принимать во внимание то, что человека, полностью лишенного способности двигаться, оставили одного в совершенно безлюдном месте, огороженном указателями «Въезд и вход воспрещен». Солнце, муравьи и мухи — в том числе сонные мухи — сделали свое.
Но они старательно делали свое дело, чтобы Шу-Шу все же прервал свое долгое молчание.
* * *
Крамер повернул выключатель рации и отломил кусок шоколадки, которую протянул ему Зонди.
— Я жутко голоден, — сказал он. — Который час?
— Три.
— За Шу-Шу машина уже вышла, доктору Стридому нужно ещё кое-куда заехать — не иначе к какой-нибудь вдовушке. Думаю, часам к четырем мы вернемся.
— Почему вы не объявили розыск Гершвина, шеф
— Гершвина? Потому что хочу, чтобы его нашел ты, дружище.
Зонди что-то проворчал, но сразу успокоился.
— Этим делом мы займемся сами. Я сказал полковнику все, что думаю, и он до смерти теперь перепуган тем, что своей болтовней насторожил убийцу.
— Да, теперь нам не дай Бог поскользнуться… ч — Ну, я-то все равно все свалю на своего черномазого!..
Они рассмеялись. Ворона, собиравшаяся нырнуть в кусты, предпочла убраться прочь. Над головой продолжали кружиться крючконосые стервятники, высматривавшие гниющее тело.
— Глаза у Шу-Шу все ещё на месте, — заметил Крамер.
— А вы думаете, почему птицы не садятся? Не уверены, ждут, когда он будет лежать. Он им до сих пор кажется недостаточно мертвым.
— Тогда как же ворона?
— Ну, это известный черный засранец!
— Подожди, как долго, по-твоему, ждут эти птицы?
— С той минуты, как Шу-Шу посадили под куст. День, может быть два. Сами видите, на солнце он довольно давно.
— А Гершвин сказал, что уехал он в горы в субботу. Интересно, что мы им заинтересовались только на третий день, после находки доктором Стридомом следа от спицы. Можно счесть это стечением обстоятельств.
— Как это, шеф?
— Ну, с делом Ле Руке тут нцт ничего общего. Это все личные счеты Гершвина. О девушке никто ничего не должен был знать — зачем же тогда нарываться на неприятности и убирать свидетеля, которого все равно никто бы не стал искать?
Зонди развернул обертку от шоколадки и старательно её облизал. Потом скатал её в маленький серебряный шарик и щелчком послал в бабочку, пролетавшую рядом. Промазал.
— Не свидетеля, — сказал он. — Стукача.
— Думаешь? Шу-Шу никогда не проронил бы об этом ни слова.
— Ну и что? Узнай он о том, что они собирались с бедняжкой сделать…
— Думаешь, он нас бы предупредил? Зачем ему это?
— Да нет, шеф. Он бы выжидал. И продал нам информацию при условии, что мы спрятали бы его в безопасное место до тех пор, пока убийц не повесят. Полагаю, он был бы этому очень рад, шеф.