— Да перестаньте! — оборвал его Крамер.
— Прошу вас, лейтенант, позвольте объяснить…
— Послушайте, доктор, я узнал все, что хотел, и плевать мне на ваши объяснения.
Но его безумная радость от этой находки куда-то пропала.
— Все мы совершаем ошибки, сами же говорили.
— Но что скажет полковник…
— Это не его дело, так что не забивайте голову.
— Я вам очень благодарен.
— Еще бы.
— Если я могу чем-то помочь…
— Да, расскажите мне, кто здесь делает такие вещи. Доктор Стридом сглотнул слюну. И тут, чтобы помочь приятелю, заговорил Аббот.
— Моя жена носит контактные линзы. Их делает один оптик по фамилии Трюдо.
— Как-как?
— Это французская фамилия, но живет он в Трекерсбурге.
— Где?
— Он еще, наверно, на работе, — вмешался доктор Стридом. — Я постараюсь его найти. Знаю, где это. На пару минут он исчез. Вернулся разочарованным.
— Ни на работе, ни дома. Его жена говорит, что ничем не может помочь, но к восьми часам ждет его домой ужинать.
— Его адрес?
— Гримсайд, Бенджамин Драйв, номер 47. Теперь доктор Стридом снова был на коне и решил, что он прощен. Крамер это заметил.
— Ладно, — бросил он. Аббот кашлянул.
— По рюмочке, лейтенант?
— А как вы?
— Мне этой крайне необходимо, — усмехнулся доктор Стридом, давая понять, что весьма сожалеет о своей ошибке.
— Тоща пошли, — сказал Крамер, и они перешли в демонстрационный зал, взяли стаканы и погрузились в сосредоточенное молчание.
* * *
Без пяти пять доктор Стридом отбыл в тюрьму, но Крамер ещё остался. Теперь, когда старый фокусник удалился, Джордж пошел за действительно хорошим коньяком. Крамеру все равно нечего было делать, поэтому он сидел и думал.
Думал о мисс Ле Руке. Собирал факты и взвешивал их. Джордж ему не мешал, он целиком отдавался наслаждению каждым глотком.
Да, эти голубые линзы могли сказать гораздо больше, чем унылое платье, натянутое на крикливое белье. Жаль, что с этим чертовым оптиком нельзя поговорить прямо сейчас.
Крамер достал листок, на котором записал его адрес, и задумчиво уставился на него. Но смотрел он на оборот — на квитанцию, присланную ювелиром мисс Ле Руке. Боже, о ней он совсем забыл. Понятия не имел, о каком украшении шла речь, потому что там значилось просто «ремонт». Драгоценности — это слово дразнило его, как сигнал тревоги. Да, Джордж говорил, что на ней ничего не было. Даже какого-нибудь колечка. И это было странно — ведь даже монахини их носят. Минутку, ведь можно говорить о ремонте, если кольцо нужно увеличить или уменьшить.
— Послушайте, Джордж, вы когда-нибудь слышали о ремонте колец, перстней?
— Это что, анекдот? — спросил Аббот с надеждой в голосе.