Рэйф обследовал дверь. Вся проблема оказалась в нескольких пластмассовых солдатиках, заклинивших ее.
— Разыгрывал сражение?
Мальчик улыбнулся, показав ряд прекрасных белых зубов.
— Ага, при Геттисберге. Мы проходим в школе Гражданскую войну.
— Энди, нужно говорить «да», а не «ага». И оставь, пожалуйста, истории про войну до лучших времен, — снова зазвучал голос из-за двери. — Война тут ни при чем — замок заело.
— Прости, мамочка.
— Все в порядке, Энди. Думаю, заколка поможет.
Женщина явно успокоилась, встревоженный оттенок в голосе пропал. Славный голос! Он звучал словно из его мечты. Старой мечты, которой он не позволял возвращаться многие годы. Сладкий голос напомнил ему воскресное утро в церкви и ленивые дни в постели. Образы семьи и домашнего очага замелькали перед его глазами, прежде чем он успел прогнать их.
— У меня нет заколок, — проговорил Рэйф, — но я что-нибудь придумаю. У вас есть отвертка?
— Внизу, на кухне. Что вы собираетесь делать?
В ее голосе снова слышалась тревога. Кроме того, Рэйф заметил и признаки раздражения. Интересно, сколько времени она в ловушке? Вероятно, ее тревожит, что в доме наедине с сыном оказался незнакомец. Но он не насильник и не маньяк-убийца; он пытается спасти ее.
— Энди, принеси отвертку.
И мальчик побежал выполнять просьбу.
Рэйф наклонился, чтобы обследовать дверную ручку и замок. Он всегда ловко ремонтировал самые разные устройства. Эту старомодную ручку разобрать легко, но нет уверенности, что внутренние части работают.
— Извините, сэр, вы все еще здесь? — Голос хозяйки дома сейчас был строгим и спокойным, почти холодно-официальным. Куда пропал мягкий и сладкий тон?
— Совершенно верно, мэм, — проговорил он растягивая слова, как всегда, когда был раздражен.
— Что вы собираетесь делать? — спросила она не менее раздраженно.
— Разобрать ручку. Если не поможет, придется снимать дверь с петель. — Интересно, как выглядит его соседка?
— Не хотелось бы снимать дверь.
Этот холодный тон начинал действовать ему на нервы.
— Черт возьми, мне бы тоже не хотелось. Но если вы не собираетесь просидеть там весь день, возможно, придется.
— Была бы благодарна, если бы вы не сквернословили. Энди в очень впечатлительном возрасте.
Вместо ответа он проскрежетал зубами. Сейчас ему хотелось только вытащить ее из ванной и убраться отсюда. Он усмехнулся. Наверное, ей неловко, что он узнал ее мнение о своей фигуре.
— Сидите тихо, мэм.
Как ни странно, она замолчала на несколько минут. Он слышал только ее шаги взад-вперед по маленькой ванной. Наверняка увидит его — и тотчас постарается создать дистанцию, не меньшую, чем океан между континентами. Он совсем не тот мужчина, какого женщины хотят видеть рядом со своими малолетними сыновьями. И это его вполне устраивает. Во всяком случае, ему не особенно хочется быть среди детей.