Он встал и жестом пригласил старика войти, думая о том, сколько времени сможет выдержать не дыша. В отличие от многих бездомных, которые пользовались любой возможностью, чтобы помыться и сменить одежду, Бинер не увлекался сменой туалетов и купанием. В данный момент на нем было надето все, что он имел, и носил он это вот уже несколько лет не снимая. Душ он принимал, только когда шел дождь.
— Ну и отчего весь этот шум? — спросил Дюпре, надеясь, что рассказ не будет слишком пространным.
Бинер, усевшись на стул у стола, погрузился в задумчивое созерцание пончика, лежащего возле телефона, и вздохнул.
Дюпре передернуло. Дыхание Бинера было столь же зловонным, как и «ароматы» его тела. И то, что он уселся, явно намереваясь задержаться тут, не сулило ничего приятного.
— Угощайся, Бинер, — предложил он.
— О нет, — пробормотал тот и отвел глаза в сторону. — Я сыт.
— Устраивайся, приятель, — пригласил Дюпре, заранее зная весь ритуал. И его нужно было соблюсти в точности, иначе Бинер будет оскорблен до глубины души. — Я сейчас налью себе еще чашечку кофе. Вернусь, и тогда мы с тобой побеседуем.
Бинер с важностью кивнул. Как только Дюпре вышел, он запихнул пончик целиком себе в рот и, не разжевывая, заглотнул все до кусочка.
— Выпей-ка немного за меня, — сказал Дюпре, поставив пластиковую кружку с кофе возле локтя посетителя. Он знал, что кофе пригодится, иначе все повествование будет изрядно сдобрено крошками и сахарной пудрой.
Бинер отхлебнул из чашки и поставил ее между коленей, обхватив руками так, будто это был мешочек с золотом.
— А это я оставлю на потом, — сказал он.
Дюпре подавил улыбку и кивнул.
— Ну так что ты хотел мне сообщить?
Бинер поерзал на стуле и подвигал губами, обнажив свои последние три зуба.
— Я кое-что нашел в парке, — сказал он. — Это чужая вещь. А мне чужого не надо. — Он поставил чашку на стол и стал рыться в кармане.
Джефферсон Дюпре отхлебнул кофе, хотя тот был еще слишком горячим. Сейчас это все же лучше, чем делать глубокие вдохи. И когда он взглянул на сверкающий предмет в руке Бинера, то чуть не поперхнулся.
На грязном фоне совершенная красота вещицы была почти неприличной. И ценность не вызывала сомнений.
— Откуда ты это взял? — спросил детектив.
— Я же сказал, что это чужое, — повторил Бинер. От него не ускользнул интерес детектива. — Я нашел это в парке.
Дюпре подкинул серьгу на ладони, пытаясь припомнить, где он мог ее видеть.
— Я нашел это возле сцены после митинга, — продолжал Бинер. — Я всегда исполняю свой долг и выслушиваю политиков. На тот случай, если мне захочется против кого-нибудь проголосовать, — добавил он, хихикнув, чтобы дать понять, что это шутка.