– И зачем тебе эта железяка, скажи? – спрашивал родовитый, который, судя по всему, успел изрядно выпить. Он тыкал пальцем в Харальда, который собирался пройти наверх и, наверное, задел кого-то из компании фон Ахара мечом.
На губах родовитого блуждала глумливая усмешка.
– Не твое дело, – спокойно отвечал Харальд, похоже уже не в первый раз. Лицо его было спокойным, лишь в глазах горел недобрый огонек. Иерам и возчики в испуге жались на лавке, явно опасаясь встревать.
– Нет, ты скажи! – повторил родовитый. – Чтобы мух бить?
Его подручные дружно захохотали. Улыбнулся и фон Ахар.
– А ну хватит, – сказал Берг негромко. – Поговорили, и будет…
– Вот уж нет! – покачал головой родовитый. – В этих землях я решаю, когда заканчивать беседу. Все должны мне подчиняться, тут все мое. А если он чувствует себя обиженным, – длинный палец поднялся, указав на Харальда, – то я готов ответить за свои слова…
Узкая ладонь легла на эфес.
И тут Харальд сделал то, чего Теневой никак не ожидал.
Юноша легко шагнул вперед и несильно, почти издевательски стукнул фон Ахара ладонью по щеке. И сделал он это столь стремительно, что родовитый не успел ни защититься, ни уклониться.
А Харальд отступил и замер, словно ничего не случилось.
– Ах ты тварь! – просипел фон Ахар. В глазах его полыхнула злость. Будь она способна сжигать, Харальд тут же превратился бы в кучку пепла, а от постоялого двора остались бы обгорелые бревна.
Приспешники родовитого изумленно притихли. Похоже, они давно не видели такого обращения со своим хозяином.
Откуда-то вывернулся владелец постоялого двора.
– Не надо ссориться, почтенные! – заблеял он. Лицо его блестело, а глаза просто светились от страха. – Не надо…
– Все, поединок! – не обращая внимания на жалобы розоволицего, выкрикнул фон Ахар, и меч его с легким шорохом вылетел из ножен. – А если откажешься, то я назову тебя трусом!
Он орал и брызгал слюной, забыв о достоинстве родовитого, а Харальд стоял спокойно, неподвижный, словно статуя, лишь глаза его мрачно блестели.
– Хорошо, – проговорил он раздельно. – Только не здесь, а во дворе. Пусть принесут факелы.
– Идет! – кивнул фон Ахар, оскалившись, и повернулся к подручным. – Эй, где вы там, пошевеливайтесь!
Все сразу пришло в движение. Загрохотали отодвигаемые стулья, послышался гомон. Отмер и зашевелился Иерам, несмело задвигались рядом с ним возчики.
– Зря ты это затеял, – сказал Берг, подойдя к Харальду. – Он же меч в руках с пяти лет держит, а ты учиться два месяца назад начал. Пусть он пьян и самоуверен, но все же…
– Ничего, я справлюсь, – коротко ответил юноша, и глаза его были холодны, словно два куска зеленого льда. Берг на миг испугался, решив, что Харальд выбрал необычный и почетный способ самоубийства, так и не оправившись от гибели Гуннара.