– Тогда бери меч! – рявкнул Берг командным голосом. – И за мной!
Харальд лениво поднялся, медленно, точно больной, принялся натягивать сапоги. Рубаха на обычно опрятном юноше была грязная, а светлые волосы спутались, как трава после паводка.
Теневой аж засопел от ярости, увидев такое. Сам он был чистоплотен и от учеников требовал аккуратности.
– Сегодня же сменишь одежду и вымоешься! – проговорил он строго.
– Да, – равнодушно ответил Харальд, снимая со стены меч.
Они вышли во двор замка. Снег блестел под ярким солнцем, чистым, словно ограненный сапфир, было небо, и плыл над миром тонкий, едва ощутимый аромат близкой уже весны, которым она дает знать о себе. «Терпите, я обязательно приду!» – словно говорила она, и сердце невольно трепетало, ощущая приближение теплых дней.
Но Харальд остался мрачен. Он поморщился, прикрывая глаза от яркого света, и скорчил недовольную гримасу.
Пока они шли к воротам, навстречу попалась служанка. Берг широко ей улыбнулся, но девушка потупилась и прошла мимо, словно не заметив мечника. Огорченный, он даже крякнул с досады, а обернувшись, увидел, что проказница стрельнула глазками в Харальда.
Теневой усмехнулся, а юноша ничего не заметил. Он шел, по-старчески шаркая, и смотрел под ноги.
«Ничего себе! – подумал Берг. – Укатали сивку крутые горки!»
За воротами замка было ещё лучше, чем внутри. Птахи в лесу орали так, что слышно было через вырубку. Даже строгие старые ели, казалось, вырядились в новые темно-зеленые одежды. Мир услышал сегодня голос весны и внимал ей в восхищении.
Когда они достигли утоптанного места, Теневой развернулся к ученику и извлек меч из ножен:
– Защищайся!
Клинки несколько раз скрестились, причем Бергу приходилось сдерживать удары, чтобы не поразить Харальда. Тот двигался медленно, как весенняя муха. С трудом ворочал руками, а ногами вообще не переступал, будто прирос к снегу.
Разъярившись, Берг одним движением вышиб меч из руки ученика, а другим – поднес острие своего оружия к горлу Харальда.
– Да что с тобой такое! – гаркнул он так, что с замковой стены с истошным карканьем взвилась ворона. – Будь ты в настоящем бою, тебя бы давно насадили на меч, как мясо на вертел! Я же знаю, что ты можешь двигаться гораздо быстрее! Так в чем дело?
Харальд молчал. В глазах его, похожих на затянутые ряской омуты, застыла скука. Словно не на него орал суровый наставник, точно не у его горла находилось отточенное лезвие.
– Мне что, прирезать тебя? – прорычал Берг. Ему казалось, будто он кухонным ножиком пытается свалить дуб.
– Режь, – пожал плечами Харальд. – Мне все равно…