— Здравствуй, — отозвался он тоже мысленно, потому, что говорить было нечем.
— Давно мы с тобой не виделись.
— Кто ты?
— Так, ты не узнал меня?
— Я не вижу.
— Следует открыть глаза.
— А, я что делаю?
— Тяжеловато будет с тобой, — посетовал невидимка, — ты настоящие глаза открой.
Серёжа заставил себя успокоиться и собраться с мыслями. Пусть он сумасшедший, но зато он живой.
— Живой, естественно, живой, — вновь услышал Серёжа, и вдруг почувствовал, что-то забытое, родное и такое естественное, где-то слева от себя. Свет! Едва видимый, пульсирующий и притягивающий!
— Ты всё забыл, а ведь прошло всего лишь девять Бат.
— Может, ты, всё-таки представишься?
— Узнаю твой нетерпеливый характер. Но, сначала я поработаю с твоей памятью, а потом и представляться не нужно будет.
Серёжа не успел опомниться, как услышал пронзительный женский крик. Словно стоп-кадр, тёмное пространство резко заполнилось красками, такими, по которым он скучал уже много лет. Это была Земля! Яркое слепящее солнце освещало ржаное поле. Зелёные, несозревшие колоски покачивало ветром, словно морские волны. По невероятно, высокому и нестерпимо, голубому небу плыли кучевые, просто, волшебные облака! Ностальгия продолжалась не долго, и он вновь услышал истошный женский крик.
— Ты слышал? — спросили его откуда-то слева.
— Да, — отозвался Серёжа.
Крики доносились из зеленеющего неподалёку перелеска. Серёжу просто потянуло туда, и он понял, что движется, а внизу, там, где должны быть ноги проносилось зелёное море ржи. Слева двигалась какая-то тень — бесплотное, белёсое облачко, прозрачное, как сгусток воды, но он его видел.
— Ты узнал меня? — услышал он снова у себя в мыслях.
Серёжа смолчал. Его волновала установившаяся вдруг тишина. Между берёзками, в кустах, они обнаружили бездыханную женщину, а рядом с ней, такое же безжизненное, крохотное тельце младенца, лежащего в луже крови. Серёжа поразился, он видел их, не просто насквозь, он видел их изнутри. Только сейчас он понял, что и трава и деревья открываются перед ним пространственно. А собеседник его, так же состоит сплошь из видимых молекул. Память странная штука, выхватила из прошлого имя этого существа, и звали его Фей.
— Похоже, мы опоздали, — проговорил водянистый Фей.
— Всё равно, мы не смогли бы ничего поделать, — услышал Серёжа свой собственный голос. Да, это говорил он сам. Он так думал и мыслил. Это его чувства, чувства беспомощности перед неизбежным.
— Мы могли бы облегчить их смерть, — возразил Фей.
— Какой от этого толк?
Серёжа обошёл вокруг женщины. Её русые, влажные волосы спутались и сквозь них в небо смотрели пустые, широко открытые, голубые глаза. Она отдала последние силы для рождения этого человечка, но всё оказывается напрасно.