– В Вермонт? Что она там будет делать?
– Растить ребенка. Найдет себе хорошего парня и снова выйдет замуж. Она, знаешь ли, очень привлекательная молодая женщина. А полнота ее – явление временное. За ней будут увиваться все подряд.
Джозефин нахмурилась.
– Не думаю, что ей это сейчас интересно.
– Ничего, время идет быстро. Раны залечиваются скорее, чем кажется вначале.
– Судишь по своему опыту? – с горечью спросила Джозефин.
Ее удивляло, что Саманта с такой легкостью забыла свое великое чувство. И было обидно за Эдди – милого, умного, обаятельного Эдди.
– Ну-ну, Джози, к чему такой тон? А я-то полагала, что ты порадуешься за меня.
– За тебя? Ты ни словом не обмолвилась о своих планах, – напомнила ей Джозефин.
– Коротко говоря, я собираюсь наконец-то устроить свою личную жизнь. Навсегда. И думаю, что ты одобришь мои действия…
Бог ты мой, ужаснулась младшая сестра. А я считала, что она позвала меня, чтобы в очередной раз пожаловаться на поведение Эдди… Устроить личную жизнь? С этим безмозглым жеребцом Гарри?
Но она заставила себя улыбнуться и тихо сказала:
– Если ты серьезно этого хочешь, Сэмми, то я искренне желаю тебе счастья.
Саманта сверкнула белозубой улыбкой и нежно похлопала сестру по руке.
– А я желаю того же тебе, моя ненаглядная девочка.
Джозефин едва не взорвалась, но сдержалась и опустила взгляд.
– Я довольна своей жизнью, Сэмми, – ответила и мысленно прибавила: а завтра в это время буду наверху блаженства.
Джозефин остановилась, огляделась по сторонам и ужаснулась.
Что это со мной? – подумала она. Совсем с ума сошла. Веду себя как… как… Она заколебалась, подбирая сравнение, потом махнула рукой. Да и что тут сказать?
Спальня, гостиная и ванная выглядели так, будто стали жертвой неумелого грабителя, перевернувшего вверх дном весь дом, но так и не добившегося желаемого результата.
И сама хозяйка чувствовала себя в точности как такой злосчастный грабитель.
Она вернулась с работы пораньше, приняла ванну, вымыла голову, высушила волосы и распустила их по плечам. Выбор духов не составил труда: конечно, «Магия ночи», ее любимые, сладостные, как сама любовь. Потом занялась ногтями – сняла старый лак, подстригла, подточила их и заново покрыла темно-красной эмалью.
Оставалось выбрать наряд. И это оказалось самым трудным. Ничто из ее многочисленного гардероба не удовлетворяло Джозефин. То слишком чопорное, это – легкомысленное. В зеленом платье она на себя не похожа, желтый костюм, так нравившийся всего месяц назад, сегодня вызывал раздражение. Ей хотелось почти невозможного – выглядеть сексуально и одновременно невинно. Чтобы Дуглас сходил с ума от вожделения так же, как и она и сейчас, и все последние дни, но терзался сомнениями – удастся ли добиться желанной цели.