— Нет, ты пойдёшь! — Дианка встала надо мной, аки разъяренный лев. Сходство причёски с гривой ещё больше усиливало впечатление. — Мы идём на каток и без возражений. Так что поднимай свою поппендию и вперед на взятие Берлина.
— Нет, я не пойду, мне не охота мёрзнуть в такую погоду.
Но меня как всегда не стали слушать, попросту стащив с кровати и заставив напялить на себя тёплые вещи. Главное было то, что и мама, и бабушка, и дед, поддерживали подругу в желании меня выгулять. Мне оставалось только бухтеть, как заварочный чайник и злиться на весь мир.
Да, погодка была и правда прелесть. Как только мы вышли у меня сразу же замерз нос и я поглубже зарылась в шарфик. Обморожения мне не надо было ни коим образом. Каток находился от нас через три остановки, но и тут подруга решила на тратить деньги на автобус, а прогуляться пешочком. Метель потихоньку утихала, превращаясь в Рождественский снегопад. Именно Рождественский, так уж случилось, что тогда было 25 декабря. Снежинки тихо скользили в воздухе и парочку я даже поймала на свою мохнатую варежку и несколько секунд рассматривала их замысловатый узор, пока они не растаяли.
— Они приехали, ну, слава Богу, — она указала рукой на вереницу крутых джипов, припаркованных около катка.
— Кто приехал? — я встала, как вскопанная с недоверием рассматривая то машины, то улыбающуюся Дианку.
— Увидишь, — и меня просто потащили в направлении входа.
Народу на катке было немного, однако оставались те люди, которые в любую погоду выходили покататься и не упускали не одного зимнего дня. Патриоты! Группка девчонок помладше меня, переговаривалась в уголке, обсуждая парней и томно вздыхая, при этом, умудряясь, снимать коньки. Я хорошо услышала только последнюю фразу:
— Жалко, Галка, что тебе мамон не разрешает позднее гулять, а то могли бы познакомиться, где бы нам ещё в нашем захолустье таких парней увидеть.
Я не скажу вам, что у нас такое уж и захолустье. Просто достаточно небольшой провинциальный городок с тихой, размеренной жизнью. Но девочка была права, таких парней у нас точно не было. Его я заметила сразу — высокий, черноволосый в тёмной куртке и спортивных штанах, которые смотрелись на нём как костюм от гуччи. И я поняла в тот момент, что пропала. Навсегда. Без обратного билета. Он обернулся и синий водоворот его глаз вскружил мне голову.
— Ты их видишь? — вытянул меня голос подруги из небытия.
— Кого?
— Широкие такие дяденьки, под два с лишним метра.
— Нет, — а я не могла оторваться от его глаз, словно что-то замкнуло во мне.
— А я их вижу, — и меня нагло потащили куда-то в сторону. А я всё искала его глаза, но они словно пропали, затерялись в снующих людях, и этого хотелось выть, словно от страшной боли.