— вы в…
— Что я делаю в больнице?
Сердце зашлось в каком-то бешеном ритме и звук усилился.
— Вы…
— Лекс, — я уже кричала, захлёбывалась плачем. — Лекс! ЛЕКС!!!
Руки дрожали, и я попыталась вырвать капельницу. Очутившись в этом белом боксе я не на шутку испугалась. Надо убираться, надо отсюда убираться. И немедленно!
— Вы зачем это делаете? — девушка попыталась мне помешать, но я с несвойственной мне силой отбросила её.
Приступ паники не заставил себя ждать. Я наконец-то оторвала от себя чёртову капельницу, вынув иглу, отклеила все пипочки, и аппарат сразу же запищал на одной ноте. Чувствуя что под простынёй я совсем обнажена, я накинула на себя простынь, которой была укрыта и рванула к выходу. Сестра хотела, было помешать мне, но я проскользнула под её рукой и тут же наткнулась на такую знакомую грудь.
— Что. Это. Всё. Значит? — раздельно произнёс он, прижав меня к себе. — Почему меня не позвали? Я ЖЕ КОНКРЕТНО СКАЗАЛ, ЧТО ПЕРВЫМ КОГО ДОЛЖНА УВИДЕТЬ МОЯ ЖЕНА ПОСЛЕ ТАКОГО — ЭТО Я! дрожала как осенний лист и тихо плакала, вжав лицо в светлую рубашку.
— Она… Вы понимаете… Соскочила, — мямлила сестра позади.
— Ирина, что здесь происходит? — раздался позади властный, но молодой голос.
— Павел Валерьевич, больная неадекватно себя ведёт, — оттараторила на это раз девушка.
Я ещё крепче прижалась к Лексу, зашептав:
— Пожалуйста, забери меня отсюда! Пожалуйста. Саша, пожалуйста!
— Что? — Лекс приподнял моё лицо за подбородок, и я вновь повторила свою просьбу.
Образ его расплывался из-за нахлынувших слез, и я снова прижалась к его груди. С каждым вдохом сердце успокаивалось, но слёзы ещё катились по щекам, орошая светлую ткань.
— Она испугана, — незнакомый голос приблизился. — Алиса, что вас напугало?
Я ещё крепче прижалась к Лексу, для уверенности обхватив его талию руками.
— Не бойся, — прошелестел его голос на ухо.
— Может, не будем стоять в коридоре и зайдём в палату? Алиса ещё слишком слаба, я боюсь, как бы не было обморока.
Я помотала головой, давая понять, каково моё отношение к тому, чтобы зайти в этот белый бокс.
— Она не хочет, — перевёл Лекс.
— Ладно, — голос немного помолчал. — Ирина принесите одеяло. Мы поговорим в ординаторской.
Через несколько минут Лекс собственноручно завернул меня в некое подобие детского одеяльца, только больше, и подхватил на руки. Я немного поерзала, получше устраиваясь в этой "колыбельке" и положила голову ему на плечо, блаженно сомкнув веки. Страх отступал, принося вместо себя волны спокойствия.
Минут через десять мы уже сидели в просторной голубой комнате с двумя столами в разных концах и обыкновенным синим "чебурашкой" по середине. Лекс так и не отпустил меня с рук, прижав к себе, в упор смотря на молодого врача.