Неотразимый Дмитрий Дюков дал осечку не просто так. Томка сама определяла, кого ей любить, а на кого посматривать с доброй усмешкой, как на подбежавшего вильнуть хвостиком пуделька. И сломать ее было нельзя – сам скорее сломаешься. Впрочем, не пришлось и пытаться: она первой обратила внимание на приятеля незадачливого ухажера. Остановилась, чтобы задать какой-то вопрос, но, едва Павел сдвинул на затылок маску, замерла, поймала пальцами подбородок, удивленно подняла брови, наклонила голову к плечу и осветилась улыбкой. Высокая, спортивная, с растрепанными темными волосами. Красивая. Вроде бы ничего особенного, а глаз не оторвать. Отведешь взгляд в сторону – и тут же торопишься вернуться: поймать линию подбородка, губ, бровей, блеск глаз, путаницу прядей, увериться, что не видение только что мелькнуло перед тобой.
– Вот… – Димка пожал плечами, подергал себя за кончик носа, взъерошил белобрысую шевелюру, прокашлялся, мотнул головой в сторону гостьи: – Тамара. Зашел тут к Костику в фитнес-центр – давно не был, – слово за слово, он и сболтнул насчет твоих развлечений. Она там у него матрон гоняет. Которым уже и липосакция не поможет. Тома, это – Павлик. Мой деловой партнер. Мы с ним работаем вместе. Впрочем, не принципиально. Она насчет страйка, Паш. Хочет поиграть в войну.
– Многие хотят, – медленно проговорил Павел, освободив непослушные вихры из-под сдвинутой на затылок фехтовальной маски.
Он сам потом удивлялся, как сумел остаться спокойным, хотя все внутри у него зашлось – словно кипятком плеснуло в распахнутые ребра.
– Не переодевайся.
Голос у Томки оказался под стать ее внешности. Бархатным, как позже определил Димка. Необычным, с легким акцентом.
– Не переодевайся, – повторила она, потерла щеки, словно набежавший румянец обжигал их, сдернула с крючка нагрудник. – Мальчики, которые хохочут в душевой, не обидятся, если я воспользуюсь чужой амуницией?
– Они не из обидчивых, – словно передразнивая гостью, наклонил голову Павел. – Чего хочешь?
– Ой, многого! – улыбнулась Тома. – Но это потом. Пока – проверить тебя на прочность. На дорожке, но вживую, без электричества. Работаем до пояса. До хорошего контакта. Что вы тут скрещиваете?
– Что угодно. – Павел почувствовал странный холод, побежавший по спине. – Это любительский клуб. Сабли, рапиры, шпаги.
– Тогда шпаги – они чуть тяжелее.
Она взяла маску, подошла к стойке с оружием, вытянула трехгранный клинок, хмыкнула, пощупав насадку:
– Баловство.
– Тома! – забеспокоился Димка. – Имей в виду, Пашка из лучших. Хоть на шпагах, хоть на мечах, хоть на ножах. Это тебе не два притопа, три прихлопа, как в вашем фитнес-центре. Он еще и историческое фехтование в институте вел, и кэндо занимался в детстве. Я ничего не путаю? Паш, занимался ведь?