Уже наступила грустная для нас эпоха, когда все главнейшие препятствия, заслонявшие позицию нашу: речки Войня, Колоча, овраг Семеновский и ручей Огник, перейдены!.. От Утицы до Бородина протянулась синею лентою линия французская.
В это время Наполеон устраивает атаку серединную (charge de pont), о которой он говорит в своем 18-м бюллетене, приготовляясь ударить, как молотом, всею толщею своего правого крыла поперек груди нашей армии. Маршал Ней сжался и с тремя своими и двумя из 1-го корпуса, всего с пятью, дивизиями, стоившими иной армии, пошел теснить и разбивать левое крыло русское, с которым он постоянно бился с мужеством неукротимым. Между тем посланный им Готпуль отослан Наполеоном к дивизии Клапареда и потом к дивизии Фрияна, который, еще незадолго перед тем, от самого Наполеона получил приказание изготовиться к наступу, коль скоро реданты при Семеновском будут взяты. К исходу боя между маршалами и князем Готпуль привел Фрияна и его дивизию прямо к высотам и редантам Семеновским. Эту свежую дивизию жестоко поздравили дождем и градом пуль и картечи с третьего реданта, еще уцелевшего за русскими. Но старый Фриян велит бить во все барабаны и скорым наступным шагом ведет дивизию на приступ. Никакое сопротивление не могло остановить этого отчаянного приступа, и русские отброшены за Семеновский овраг, не успев, как мы уже давно сказали, свести пушек с реданта. Генерал Дюфур, с 15-м легким пехотным полком, как нам уже известно, перемчался за овраг, принял налево, захватил Семеновское (которое, впрочем, наши готовы были уступить) и стал на этой прожженной почве твердою ногою, поддерживаемый остальными войсками дивизии в колоннах по бригадам.
Генерал Фриян попытался было протянуть свое правое крыло, чтоб сомкнуться с Неем, но русские с страшным криком уже неслись ему навстречу.
При виде этой бегущей бури Фриян стеснил ряды, и тут же по его приказанию 33-й полк перешел через овраг, выстроился в каре и заслонил полки 48-й и Ишпанский Иосифа Наполеона.
Под гремящим покровительством своих метких батарей конница русская делала отчаянные налеты на пехоту французскую; но французы (нельзя не отдать им чести) стояли как вкопанные! За что дрались они? Что заставляло их прирастать ногами к русской земле? Мрачные, безмолвные, без пальбы, без крика, линии французские допускали до себя русских на три шага, и вдруг огненная лента бежала по фрунту и за страшным убийственным залпом, сыпался беспрерывный рокот мелкой пальбы. Мертвые и умирающие, кони и всадники русские длинными настилками ложились друг на друга. "Помогите! помогите!" кричали раненые. "Не до вас, братцы! - отвечали им. - Надо прежде разведаться с неприятелем!" Вот минута, в которую армия русская могла показаться разрезанною: ибо ключевой плечной сустав, соединявший левое крыло с грудью армии, был изломан. Наши линии видимо тончали, позади и впереди их поле пестрелось от трупов и обломков разбитых снарядов, искрошенного оружия. Дивизии маршалов и 1-й кавалерийский корпус, служивший им связкою с дивизиею Фрияна, все подавались вперед упрямо, напористо, грозно, но медленно. Отпорная сила русских не дозволяла развиваться их привычной быстроте.