Л. Все. Я встретил тут родственника одного из почтеннейших петербургских коммерческих домов. Разговариваю с ним и слышу, что один из членов этого богатого и уважаемого дома, отправя семейство в Ярославль, закинул ружье за плечо и полетел в армию Кутузова.
Н. Перед сражением Бородинским я говорил Раппу, что Кутузов в Браунау просидел три недели, не выходя из комнаты. Он и теперь засидится...
Л. Не думаю, государь!
Н. Как!
Л. Я слышал еще в царствование Екатерины Второй самые лестные об нем отзывы и Суворова и других тогдашних полководцев.
Н. Кутузов не Суворов.
Л. Не смею спорить. La querre est votre element. Война ваша стихия. Но императрица Екатерина употребляла Кутузова в делах военных и политических. 1794 года он совершил знаменитое посольство в Константинополь, и сказывают, что остроумием своим развеселил и султана и весь важный диван. А при том, государь, снова отваживаюсь доложить: дух русский дивно воспылал. Вообразите себе, государь, когда я с графом Лаперузом был в Камчатке, тогда находился там комендантом полковник Козлов-Угринин. Ему теперь лет девяносто, и, я слышал, что и он, как пылкий юноша, полетел в Московское ополчение.
Н. Ужасно! Это тот самый русский, которому, по приказанию моему, отправлено великолепное издание Лаперузова путешествия.
Л. Тот самый.
Н. Неблагодарный! Итак, Лесепс, ты думаешь, что нет никаких средств достать продовольствия.
Л. Никаких, государь! При переходе через Неман вы изволили приказать запастись продовольствием только на тринадцать дней...
Н. В Италии я в две недели одержал шесть побед и преобразил области...
Л. Государь! В Италии. Какое там небо! А слышите ли, какой ревет ветер под небосклоном московским? Но и это только приступ к бурям зимним в России!..
Н. Коленкур! Коленкур!.. Неправда, не он звал меня в Россию. Наполеон звал туда Наполеона и-я в Москве... Но, Лесепс, еще раз спрашиваю, уже ли нет никаких средств!
Л. Никаких.
Н. Итак, армия погибнет. Поди! Я обдумаю.
Два исторических свидетельства о изнурении и погибели многочисленных войск, вдаль заведенных, существовали в семнадцатом и восемнадцатом столетиях и предложены двумя великими французскими писателями. "Рим,-говорит Боссюэ, историк,-сберегал легионы свои, сражаясь с неприятелем, пришедшим с берегов Африки. Римляне знали, что и одно время истребит Ганнибаловы полки в чужой стране, угрожавшей им нуждою я голодом".
"И флоты многочисленные и войска исполинские,- говорит Монтескье,- никогда не успевали. Они истощают области походом дальным и если даже и не подвергнутся какому-нибудь особенному злоключению, то все однако не найдут пособий".