– Дашуня, ты меня любишь? – тихо спросил Дубровин, и у Даши подогнулись колени от волнения. Она пошатнулась, и Стасу пришлось взять ее под локоть. Он точно решил, что ничего не произойдет, но, словно средневековый инквизитор, приготовил девушке словесную пытку. Он хотел во что бы то ни стало услышать от нее признание в любви. Ему казалось, что тогда он, быть может, осмелеет. – Ответь, пожалуйста, девочка моя.
– Люблю, – прошептала Даша, закрыв глаза. Ей было неловко признаваться в своих чувствах. Она могла сделать это давно и не раз, но не позволяла себе, считая недопустимым. Она принимала признания Стаса, а сама предпочитала отшучиваться, отмалчиваться. Сейчас у нее было особое настроение. Оно овладело ею несколько минут назад. И Даша не могла объяснить, почему открывается Дубровину. Она чуть не заплакала от охватившей волны желания. – Я люблю тебя всю жизнь, всю мою недолгую жизнь! Ты как болезнь, и от нее нет лекарства, не создали еще, да и вряд ли создадут. Я знаю, что ты чужой мужчина, но столько лет я борюсь со своими чувствами и проигрываю безнадежно. С тобой нельзя, а без тебя – мука, безысходность. Я столько раз мысленно признавалась тебе в любви, а сейчас не могу сказать всего, что говорила наедине с собой. Тогда я была бесстыдной, смелой, а теперь…
– Не молчи, говори еще, – Дубровин положил свои руки на тонкую талию Даши, легким движением прижал ее к себе. Запрокинул голову, скулы заиграли на его напрягшемся лице. Он был на грани последнего шага, отделяющего его от вожделенного обладания. Стас боролся с распирающим голову разумом – он заклинал, умолял себя не прикасаться к девушке.
– Я готова стать твоей, Стас. Я не должна так говорить, но, наверное, ты прав: это рано или поздно случится, так пусть с тобой. Ведь я люблю тебя. И ты ничем не будешь мне обязан, ведь это я соблазняю тебя сейчас, – Даша старалась улыбнуться, но губы дрожали, не желая подчиняться. Она резким движением сняла заколку с волос, тряхнула ими. Ей казалось, что так она выглядит более желанной, раскованной, соблазнительной.
Стас медленно наклонился и поцеловал ее в губы. Он продолжал прижимать к себе хрупкое тело Даши, чувствуя, как нарастает желание и сдерживать его не остается сил. Он стал шептать ей самые нежные слова, которые только приходили ему в голову, а Даша только улыбалась, чуть не плача от счастья.
– Я хочу тебя, девочка, хочу, – последние слова, которые он смог произнести, борясь со сбившимся дыханием. Даша не обратила внимания, что в них не было любви, той возвышенной, о которой она прочла столько книг. И не прозвучало того, что говорили герои ее романов, пытаясь приблизиться к даме своего сердца. В голове больше не было рассудка, все стало алым, сияющим, горячим, лишающим способности мыслить. Зачем это, когда все тело изнывает и ждет ласк, безумных, неизвестных, дарящих наслаждение.